Интеллигенция

[Дионис]

Обычно под интеллигенцией принято понимать особую прослойку людей, занятых в непроизводственной сфере деятельности, а именно умственным, творческим трудом, направленным на развитие и распространение культуры и культурных ценностей.
Класс интеллигенции появляется в период формирования классового строя, ибо лишь в стратифицированном обществе, где наличествует социальная неравенство, обуславливающее выделение элитарного слоя, возможна интеллигенция.
В процессе исторического развития общества интеллигенция по-разному проявляла себя – в античные времена это была каста жрецов, в средние века – духовенство, выражавшая интересы привилегированных классов, а так же странствующие актеры, барды и проч. Между тем, отношение к интеллигенции в разные времена было неоднозначным и противоречивым. Достаточно вспомнить то, что с нею случилось в нашей стране после 17 года.
Исходя из этого, я предлагаю поговорить об интеллигенции в России: есть ли она, если да, то что представляет из себя, в ком нашла свое пристанище и какая ответственность и обязательства лежат на ее плечах перед обществом?

[exsercrat]

Интеллигеннция есть. Но может это кое что другое, чем было... К сожалению она нынче не в почете... ээх...

[GreenHammer]

Не знаю, что сказать; не пойму, что обсуждать.
Этим понятием модно было оперировать лет 30-40 назад. Сейчас я не знаю кто считается интеллегецией. Надо хотя бы задать критерии кого относить к интеллегенции.

[Админ]

Для начала необходимо разобраться - кого же мы имеем в виду под интеллигентом?

1. Это человек со сравнительно вышесредним образованием. Образованный человек.
2. Это человек более или менее интеллектуального труда.

Но этого мало, интеллектуалы были всегда во всех странах. Русский же интеллиген отчаянно пищит о своей уникальности, да и интеллектуалы других стран это подтверждают. Да и само понятие "интеллигент есть только в русском языке.

Дионис
Ты немного путаешь интеллектуалов с интеллигентами.
"Интеллигент - это мыслящий носитель моральных ценностей, утверждающий в теории и на практике примат морали во всех поступках."

Чем же отличается интеллигент от интеллектуала?

Во-первых, если он физик или инженер, то обязательно мыслящий. Он всегда немножко философ, пусть доморощенный. И не абстрактный философ, он может в философии как таковой ничего не понимать. Он стихийный философ-прикладник, он вечно соображает насчет устройства жизни, сложности и противоречивости человеческих отношений...

Во-вторых, он всегда оппозиционер, критик, более или менее. Невостребуемая энергия интеллигента идет в критиканство, а вернее - в законное несогласие с имеющимся положением вещей. Это несогласие имеет два аспекта - интеллектуальный и моральный. Он хочет быть интеллектуальным, и он хочет быть моральным. Ибо мыслящий всегда означает инакомыслящий, ему потребно иметь собственные взгляды, собственную точку зрения на все. Он участвует в переделке мира.

В-третьих, он моралист, и он идеалист. Мораль его гуианна, и идеал гуманен. "Он никого не пошлет на костер - предпочтет взойти сам". Убийству предпочтет самоубийство. Он первый пойдет на работу и последний за стол, и возьмет себе меньший кусок, а больший отдаст нуждающемуся.
И интеллигент возносит мораль выше истины, что его и губит.

"ему не нравится, что солдат должен быть в бою цепным волкодавом, что человечество когда-нибудь погибнет, что часто жестокость может быть побеждена еще большей жестокостью, что с сажей играть - руки замарать, и что чем больше ты хочешь в жизни совершить - тем большее зло яится оборотной стороной каждого совершенного тобой добра. Ему не нравится, что выигрывая в силе - неизбежно проигрываешь в расстоянии, фигурально выражаясь. Ему не нравится диалектика. Ему не нравится все что не по морали, и он старается отрицать все, что не по морали, насколько он может это отрицать.

В идеале он стремится быть монахом, а еще лучше буддийским.
Он не может быть военачальником, руководителем, политиком...
В чем причины интеллигенции? Да в невостребованности интеллектуальных и моральных сил образованной части общества, невостребованность энергии. Это и есть причины советской интеллигенции.

Сейчас почти нет, или вообще нет интеллигенции. Просто, энергия, уходившая в морализаторство и анализ окружающего, у них ринулась в полезное русло, которое и было открыто сравнительно недавно.
Запреты рухнули. Все делом заняты, деньги зарабатывают. Энергию расходуют на полную катушку, устают.

Хех, то что было раньше ясно только интеллигенции, теперь все из TV знают.
Базы нет сейчас для интеллигенции. Ум, образовыанность и мораль больше не являются особенностью. А мораль в наше время может и навредить.
Есть интеллектуалы и неинтеллектуалы.

[GreenHammer]

Фео Мур,
Я не считаю, что я сказал что-то мимо темы. Я лишь попросил задать критерии современной интеллегнеции и поинтересовался, что именно предлагается обсуждать, какой именно вопрос рассматривается. Но даже из твоих слов не видно основной мысли обсуждения.
Единственное, что тут можно обсудить это лишь само понятие интеллегенции и вопрос кого к ней относить.


Этим понятием модно было оперировать лет 30-40 назад. Сейчас я не знаю кто считается интеллегецией.
Это мои слова, я ими хотел сказать, что лет 30-40 назад была интеллегенция, а сейчас её нет, она растворена и не имеет чётких границ. Интеллегенция интеллегенции рознь, была интеллегенция XVIII века, была дореволюционная интеллегенция, была советская интеллегенция и есть (или скорее нет) современная "псевдоинтеллегенция", которую никто толком не видел.
И я спрашиваю смысл обсуждать то чего нет? Сначала докажите мне существование интеллегенции в наше время, а потом я может и напишу что-нибудь умное по данному вопросу.

[Дионис]

Фео Мур,
Мдясь... как не силился, но не смог найти момент, в котором я ошибся. Во-первых, интеллигенция и интеллектуалы по сути своей синонимы; разница лишь в том, что, - как верно ты заметил, - интеллигенция понятие русского языка, и более распространено в нашей стране, в то время как на западе, в основном, для выделения означенного класса используется термин интеллектуал. И доводы твои тому наглядное подтверждение. Вообще, странная апология; где вычитал? да и в сути своей ни все интеллигенты идеалисты, моралисты - да, ибо это один из китов, на которых они стоят, но ни каждый интеллигент обязан быть идеалистом; возможно, ему более к лицу авангардизм на патриархальных устоях нравственности и морали.

[MehLock 2.0]

Чем же отличается интеллигент от интеллектуала?
Во-первых, если он физик или инженер, то обязательно мыслящий. Он всегда немножко философ, пусть доморощенный. И не абстрактный философ, он может в философии как таковой ничего не понимать. Он стихийный философ-прикладник, он вечно соображает насчет устройства жизни, сложности и противоречивости человеческих отношений...

Во-вторых, он всегда оппозиционер, критик, более или менее. Невостребуемая энергия интеллигента идет в критиканство, а вернее - в законное несогласие с имеющимся положением вещей. Это несогласие имеет два аспекта - интеллектуальный и моральный. Он хочет быть интеллектуальным, и он хочет быть моральным. Ибо мыслящий всегда означает инакомыслящий, ему потребно иметь собственные взгляды, собственную точку зрения на все. Он участвует в переделке мира.

В-третьих, он моралист, и он идеалист. Мораль его гуианна, и идеал гуманен. "Он никого не пошлет на костер - предпочтет взойти сам". Убийству предпочтет самоубийство. Он первый пойдет на работу и последний за стол, и возьмет себе меньший кусок, а больший отдаст нуждающемуся.
И интеллигент возносит мораль выше истины, что его и губит.
"стихийный философ-прикладник, он вечно соображает насчет устройства жизни, сложности и противоречивости человеческих отношений..." вот эта строчка вообще обо мне *думает, кто такой стихийный философ?.... где же была утечка информации?...*
если к этому добавить все-таки немного реализма, то все выше перечисленное про меня.
Это очень плохо? И что мне с этим делать?

"ему не нравится, что солдат должен быть в бою цепным волкодавом, что человечество когда-нибудь погибнет, что часто жестокость может быть побеждена еще большей жестокостью, что с сажей играть - руки замарать, и что чем больше ты хочешь в жизни совершить - тем большее зло яится оборотной стороной каждого совершенного тобой добра. Ему не нравится, что выигрывая в силе - неизбежно проигрываешь в расстоянии, фигурально выражаясь. Ему не нравится диалектика. Ему не нравится все что не по морали, и он старается отрицать все, что не по морали, насколько он может это отрицать.

В идеале он стремится быть монахом, а еще лучше буддийским.
Он не может быть военачальником, руководителем, политиком...
В чем причины интеллигенции? Да в невостребованности интеллектуальных и моральных сил образованной части общества, невостребованность энергии. Это и есть причины советской интеллигенции. мне непосредственное участие в процессе более по душе, т.ч. и здесь врде бы все сходится, но стать военоначальником, руководителем и политиком я все же в состоянии, но лучший вариант, (а вот здесь уже секретно, без согласия высших инстанций, разглошать не буду)...

В моей душе живут интелегент и воин, т.ч. к кому себя более относить, определяю по обстановке.

[Админ]

Во-первых, интеллигенция и интеллектуалы по сути своей синонимы; разница лишь в том, что, - как верно ты заметил, - интеллигенция понятие русского языка, и более распространено в нашей стране, в то время как на западе, в основном, для выделения означенного класса используется термин интеллектуал.
Путаешь и теперь более явно, чем ранее. Интеллигенция - "понятие", которое существует лишь в России, как и интеллектуал. Понятие эти по своему существу разные, почему, я писал выше. На западе же имеет место быть, как ты правильно заметил, понятие интеллектуал, почему, смотрим ранее изложенное.да и в сути своей ни все интеллигенты идеалисты, моралисты - да, ибо это один из китов, на которых они стоят, но ни каждый интеллигент обязан быть идеалистом; возможно, ему более к лицу авангардизм на патриархальных устоях нравственности и морали.а вот это уже и не интеллигенты вовсе, а интеллектуалы, или еще кто...

Это очень плохо? И что мне с этим делать?
можно сказать одним словом - бесперспективняк, но это при условии что ты истинный интеллигент, а это скорее всего не так ;)

[Дионис]

Фео Мур,
Эх...
во-первых: Intelligens (лат.) - мыслящий.
во-вторых:
Интеллигенция - социальный слой людей, профессионально занятых квалифицированным умственным трудом и обладающих необходимым для этого специальным образованием.

В зависимости от выполняемых социальных функций и типа образования различают интеллигенцию научно-техническую, инженерно-техническую, гуманитарную, медицинскую, военную, художественную, педагогическую и т.д.
в-третьих:
Общественный слой людей, профессионально занимающихся умственным, преимущественно сложным, творческим трудом, развитием и распространением культуры. Понятию интеллигенции нередко предают и моральный смысл, считая ее воплощением высокой нравственности и демократизма. Термин "интеллигенция" введен писателем П. Д. Боборыкиным и из русского перешел в другие языки. На Западе более распространен термин "интеллектуалы", употребляемый и как синоним интеллигенции. Интеллигенция неоднородна по своему составу. Предпосылкой появления интеллигенции было разделение труда на умственный и физический. Зародившись в античных и средневековых обществах, получила значительное развитие в индустриальном и постиндустриальном обществах.

[Админ]

Intelligens (лат.) - мыслящий.
мыслящий не значит интеллектуал.
Словарь "Общественных наук":
вполне соответствует тому, что я говорил
Большая советская энциклопедия:
это всего лишь мнение, с душком определения той самой советской интеллигенции, которая не есть истинная интеллигенция, ибо истинные непоколебимые моральные устои её, латентно для нее же самой, были невилированны совесткой действительностью. Считалось это в порядке вещей, вот и описывают в словарях подобное для тех лет.

[Норд]

Тут, как я вижу, назрела необходимость в остро радикальном взгляде. :))
Сам писать я не сподвигся, поэтому просто решил заимствовать мнение неплохого писателя А. Бушкова, с которым согласен на все 100%.

БЕСЫ В ОПТИЧЕСКОМ ПРИЦЕЛЕ

"Одно, что мы можем и должны сказать русскому интеллигенту, это - постарайся стать человеком ". М.О. ГЕРШЕНЗОН (1909 г.)

"А назывались они все одинаково. Кратко и выразительно. Как на заборе!" В. ПИКУЛЬ


Один из самых живучих и стойких российско-советских мифов - миф о высоком предназначении, высокой миссии и духовном превосходстве так называемой "интеллигенции"...
Советский энциклопедический словарь 1988 г. определяет "интеллигенцию" как "Общество, слой людей, профессионально занимающийся умственным, преим. сложным, творческим трудом, развитием и распространением культуры. Термин "И." введен писателем П.Д. Боборыкиным (в 60-х гг. 19 в.)
Вопросы возникают мгновенно: к чему было выдумывать какой-то особый термин, не существовавший доселе ни в одном языке, если неплохи были и старые: "ученый", "интеллектуал", "человек искусства"? И как быть, если человек, "профессионально занимающийся сложным творческим трудом", тем не менее категорически отказывается признавать себя интеллигентом? (У Л.Н.
Гумилева спросили однажды: "Вы интеллигент?" "Да боже упаси!" - замахал тот руками.)
Поневоле вспоминаются слова дореволюционного мыслителя Г. Федотова: интеллигенция - это специфическая группа, "объединяемая идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей". Что подтвердил один перестроечный публицист, без колебаний причислявший себя к интеллигенции: "интеллигент" - это "псевдоним для некоего типа личности", "людей определенного склада мысли и определенных политических взглядов". Умри, Денис, лучше не напишешь!
История вопроса начинается и в самом деле в 60-е гг. 19 в. По свидетельству камергера Д.Н. Любимова, "в связи с проектом какого-то циркуляра министерства внутренних дел, где упоминалась русская интеллигенция, Победоносцев писал Плеве: "Ради Бога, исключите слова "русская интеллигенция". Ведь такого слова "интеллигенция" по-русски нет, Бог знает, кто его выдумал, и Бог знает, что оно означает...""
Победоносцев, выдающийся публицист и мыслитель, в данном случае оказался не прав. Министр внутренних дел Плеве изучил вопрос и пришел к выводу, что термин "интеллигенция" все же означает некое вполне определенное понятие - никоим образом не отождествлявшееся, однако, с понятием "образованная часть населения". Сын камергера Любимова охарактеризовал интеллигенцию так: "Прослойка между народом и дворянством, лишенная присущего народу хорошего вкуса". Добавлю от себя: лишенная и подлинной образованности, и способности мыслить логически, и патриотизма.
Плеве говорил Любимову-старшему: "Та часть нашей общественности, в общежитии именуемая русской интеллигенцией, имеет одну, преимущественно ей присущую особенность: она принципиально и притом восторженно воспринимает всякую идею, всякий факт, даже слух, направленные к дискредитированию государственной, а также духовно-православной власти, ко всему же остальному в жизни страны она индефферентна". В 1912 г., уже после смерти Плеве от руки интеллигента-бомбиста, военный историк, Генерального штаба генерал-майор Е.И. Мартынов (впоследствии убит большевиками), написал не менее горькие строки: "Попробуйте задать нашим интеллигентам вопросы: что такое война, патриотизм, армия, военная специальность, воинская доблесть? Девяносто из ста ответят вам: война - преступление, патриотизм - пережиток старины, армия - главный тормоз прогресса, военная специальность - позорное ремесло, воинская доблесть - проявление глупости и зверства..."
Стоит ли удивляться, что в 1905 г. русские интеллигенты отправляли телеграммы японскому микадо, поздравляя его с победой над Россией?
Ненавидящие свою страну, не знающие и не понимающие своего народа, отвергающие как "устаревшие" все национальные и религиозные ценности, вечно гоняющиеся за миражами, одержимые желанием переделать мир по своим схемам, ничего общего не имеющим с реальной жизнью, без всякого на то основания полагающие себя солью земли - интеллигенты разожгли в России революционный пожар. Н.А. Бердяев писал: "Интеллигенция скорее напоминала монашеский орден или религиозную секту, со своей особой моралью, очень нетерпимой, со своим обязательным миросозерцанием, со своими особыми нравами и обычаями... Интеллигенция была у нас идеологической, а не профессиональной или экономической группировкой... Для интеллигенции характерна беспочвенность, разрыв со всяким сословным бытом и традициями... По условиям русского политического строя интеллигенция оказалась оторванной от реального социального дела, и это очень способствовало развитию в ней социальной мечтательности".
Вот только "мечтательность" эта сочеталась с револьверами и бомбами.
Пятнадцать лет интеллигенты из "Народной воли", равнодушно списывая в "неизбежные издержки" десятки случайных жертв, охотились за Александром и убили-таки, за несколько дней до того, как государь намеревался огласить конституцию. Крайне любопытны обширные мемуары одного из участников этой "дикой охоты" Н.А. Морозова. Оказывается, он и его друзья, люди взрослые и образованные, были убеждены, что "казнь тирана" и провозглашение всех и всяческих свобод... автоматически приведут к молниеносному перерождению "темного народа", в России тут же воцарится всеобщая братская любовь. Взрослые люди... Но вот означенный Морозов странствует переряженным по деревням. Чтение увлекательнейщее - романтический юноша впервые попал в "мир народа", смотрит прямо-таки глазами марсианина... И на каждом шагу убеждается, что кабинетные схемы ничего общего с реальностью не имеют. Народовольцы отчего-то решили, что хлебороб полагает городского ремесленника отбросом общества, но мужики, оказывается, питают нескрываемое уважение к имеющему специальность горожанину. По подложному паспорту Морозов числится печником, и его лепет, что он-де ищет в деревенской жизни высшего совершенства, вызывает у мужичков лишь недоумение. "Сектант, поди, какой" - наконец выносят они вердикт и успокаиваются. Кто ж еще, кроме сектанта, будет так себя вести?
Вот "печника" обсчитала разбитная кабатчица, бойбаба, и юноша задает себе резонный вопрос: "Неужели после установления всеобщей свободы эта хитрая баба станет святой Лукрецией?"
Тут бы и остановиться, задуматься: если реальная жизнь ничуть не похожа на то, что народники о ней нафантазировали, не честнее ли забыть о бомбах и прокламациях? Увы, мышление народовольцев сворачивает на привычную колею: "что ж, тем хуже для реальности..." Если народ равнодушен к новоявленным "избавителям" - его, темного, следует помимо желания вести к счастью железной рукой...
После смерти Александра III, невероятными усилиями сбившего волну террора, гангрена распространяется вновь. И это уже не деклассированные одиночки вроде богатейшего помещика Лизогуба и крестьянского сына Халтурина. Общество охвачено какой-то жуткой паранойей либерализма и саморазрушения.
Несколько характерных примеров. В феврале 1899 г. ректор Санкт-Петербургского университета вывешивает объявление, где пишет: в прежние годы студенты при наступлении каникул учиняли в пьяном состоянии групповые беспорядки в общественных местах, а посему он, ректор, ставит это господам студентам на вид и предупреждает, что в нынешнем году полиция намерена гасить в зародыше подобные шалости. О революционных идеях - ни слова. Но господа юные интеллигенты, ужасно обиженные столь явным посягательством царского сатрапа на права личности, выходят толпой на улицу.
Полиция, понятно, принимает надлежащие меры. Тогда к студенческой забастовке подключаются все высшие учебные заведения империи и бастуют два месяца.
(Между прочим, у замечательного русского поэта Афанасия Фета была примечательная привычка. В течение многих лет он, проезжая по Москве, каждый день приказывал кучеру остановиться возле университета, опускал стекло и плевал в сторону "цитадели знаний". Об этом рассказала в своих мемуарах сестра А.П. Чехова. Современный комментатор-интеллигент охарактеризовал действия Фета как "злобное невежество" - а это лишний раз доказывает, что интеллигенция неизлечима...)
14 мая 1906 г. в Севастополе брошена бомба в коменданта города генерала Неплюева. Генерал уцелел, но погибло восемь случайных прохожих (в том числе двое детей), несколько десятков человек ранены. Но депутаты Государственной думы публично называют суд над схваченными на месте преступления бомбистами "кровопролитием", а левая печать призывает родственников погибших отбросить эмоции и понять, что их близкие погибли по чистой случайности, во имя святого дела...
Впрочем, это не единственный случай, когда жертвами террора становились абсолютно непричастные. Летом 1906 г. в Петергофе вместо генерала Трепова убили генерала Козлова. В Пензе вместо жандармского генерала Прозоровского по ошибке убили пехотного генерала Лиссовского. В Киеве вместо жандармского генерала Новицкого ударили ножом отставного армейского генерала.
В том же году депутат Думы Герценштейн с думской трибуны весело называет "иллюминациями" многочисленные поджоги дворянских усадеб, сопровождавшиеся убийствами, изнасилованиями, зверствами. Именно за эти слова, а не за еврейское происхождение правые вскоре убили весельчака...
14 мая того же года боевики из "еврейской самообороны" обстреляли католический крестный ход, что повлекло за собой еврейский погром, прекращенный спешно прибывшими войсками. Комиссия из членов Госдумы... обвинила правительство в организации погрома.
В Сибири, в Томске, левые боевики начали стрелять из револьверов по крестному ходу. Его участники, оказавшись под огнем, кинулись на революционеров, отобрали оружие, загнали "леваков" в здание народного дома и сгоряча подожгли его, мстя за подлое нападение, за убитых и раненых. Печать окрестила эти события "зверствами черносотенцев".
Эсерка Мария Спиридонова убивает на улице чиновника гражданского ведомства. Из тюрьмы переправляет на волю бредовое письмо, обвиняя допрашивавших ее жандармов в пытках и изнасиловании. Позже на суде она откажется от этих показаний, к тому же учиненная по горячим следам экспертиза не обнаружит следов пыток и констатирует, что девственность юной фурии никоим образом не нарушена. Однако оба офицера уже застрелены боевиками...
Только за первые шесть месяцев 1906 г. революционерами убито 499 человек - но Дума, к недоумению иностранных журналистов, пытается протащить закон об амнистии за любые преступления, если только они имеют политический характер!
Террористка, дочь якутского вице-губернатора (!), отправленная в швейцарский санаторий подлечить головку, прямо в лечебнице убивает из пистолета немецкого купца, имевшего несчастье быть похожим на министра Дурново...
Впрочем, это началось еще с Веры Засулич - когда юная особа, всадившая шесть пуль в "царского сатрапа", была не только оправдана судом, но и встречена аплодисментами толпы.
Считалось само собой разумеющимся, что человек из "образованного общества" должен желать поражения России в японской войне. Купец, эмигрант П. Бурышкин с горечью пишет в своих воспоминаниях, что "образованное общество" проявляло фантастическое равнодушие к деятельности и нуждам российских предпринимателей, купцов, заводчиков. "Купчина толстопузый" был лишь персонажем фельетонов и карикатур... Однако и среди "образованного общества" находились смелые, болевшие за Россию люди, не побоявшиеся выступить против либеральной чумы. В 1909 г. появилась книга "Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции", которую можно охарактеризовать кратко: "Интеллектуалы против интеллигентов".
В самом деле, наша милейшая интеллигенция обожает в спорах с проворством карточного шулера подменять понятия. Тот, кто выступает против "интеллигенции", обвиняется в том, что... выступает против интеллекта, против культуры, знаний, образования. На сем скользком поприще интеллигенция не чурается ни подлогов, ни лжи, ни демагогии.
В жизни обстоит как раз наоборот. Интеллект - это одно, а "интеллигент" - это другое. Авторы сборника "Вехи" - не какие-то полуграмотные лабазники-охотнорядцы <Слово "охотнорядцы" носит в интеллигентской литературе после известных беспорядков 80-х гг. прошлого века символ чего-то зверски реакционного. Однако что плохого в том, что частные предприниматели разогнали демонстрацию буйствующих юнцов-радикалов, пусть и приложив кому-то по шее?>, а люди, с чьими именами прочно связаны эпитеты "известный", "выдающийся". Бердяев, С. Булгаков, Гершензон, Кистяковский, Струве, Изгоев, Франк - интеллектуалы, историки, экономисты, философы.
Приведу лишь наиболее знаменательные отрывки, отнюдь не вырванные из общего контекста...
Н.А. БЕРДЯЕВ: "В русской интеллигенции рационализм сознания сочетался с исключительной эмоциональностью и со слабостью самоценной умственной жизни... Сама наука и научный дух не привились у нас, были восприняты не широкими массами интеллигенции, а лишь немногими. Ученые никогда не пользовались у нас особенным уважением и популярностью, и если они были политическими индефференистами, то сама их наука считалась ненастоящей..."
С.Н. БУЛГАКОВ: "Весь идейный багаж, все духовное оборудование вместе с передовыми бойцами, застрельщиками, агитаторами, пропагандистами был дан революции интеллигенцией. Она духовно оформляла инстинктивные стремления масс, зажигала их своим энтузиазмом, словом, была нервами и мозгом гигантского тела революции. В этом смысле революция есть духовное детище интеллигенции, а следовательно, ее история есть исторический суд над этой интеллигенцией... Наша интеллигенция в своем западничестве не пошла дальше внешнего усвоения новейших политических и социальных идей Запада, причем приняла их в связи с наиболее резкими и крайними формами философии просветительства (т.е. атеизма - А.Б.). Вначале было варварство, а затем воссияла цивилизация, т.е. просветительство, материализм, атеизм, социализм - вот несложная философия истории среднего русского интеллигента...
Героизм - вот то слово, которое выражает, по моему мнению, основную сущность интеллигентского мировоззрения и идеала, притом героизм самообожания... Интеллигент, особенно временами, впадал в состояние героического экстаза с явно истерическим оттенком. Россия должна быть спасена, и спасителем ее может и должна явиться интеллигенция вообще и даже имярек в частности - и помимо его нет спасителя и нет спасения... Героический интеллигент не довольствуется поэтому ролью скромного работника (даже если он и вынужден ею ограничиваться), его мечта - быть спасителем человечества или по крайней мере русского народа... Для него необходим (конечно, в мечтаниях) не обеспеченный минимум, но героический максимум...
Даже если он и не видит возможности сейчас осуществить этот максимум и никогда ее не увидит, в мыслях он занят только им. Он делает исторический прыжок в своем воображении и, мало интересуясь перепрыгнутым путем, вперяет свой взор лишь в самую светлую точку на краю исторического горизонта... Во имя веры в программу лучшими представителями интеллигенции приносятся жертвы жизнью, здоровьем, свободой, счастьем... ("худшие" представители интеллигенции, которых гораздо больше, охотнейше приносят в жертву чужие жизни, здоровье, свободу и счастье - А.Б.). Хотя все чувствуют себя героями, одинаково призванными быть провидением и спасителями, но они не сходятся в способах и путях этого спасения... С интеллигентским движением происходит нечто вроде самоотравления... Интеллигенция, страдающая "якобинизмом", стремящаяся к "захвату власти", к "диктатуре" во имя народа, неизбежно разбивается и распыляется на враждующие меж собой фракции, и это чувствуется тем острее, чем выше поднимается температура героизма... Герой есть до некоторой степени сверхчеловек, становящийся по отношению к ближним своим в горделивую и вызывающую позу спасителя, и при всем своем стремлении к демократизму интеллигенция есть лишь особая разновидность сословного аристократизма, надменно противопоставляющая себя "обывателям". Кто жил в интеллигентских кругах, хорошо знает это высокомерие и самомнение, сознание своей непогрешимости и пренебрежение к инакомыслящим... Вследствие своего максимализма интеллигенция остается малодоступна к доводам исторического реализма и научного знания...
...В нашей литературе много раз указывалась духовная оторванность нашей интеллигенции от народа. По мнению Достоевского, она пророчески предсказана была уже Пушкиным, сначала в образе вечного скитальца Алеко, а затем Евгения Онегина... И действительно, чувства кровной исторической связи, сочувственного интереса, любви к своей истории, эстетического ее восприятия поразительно мало у интеллигенции, на ее палитре преобладают две краски, черная для прошлого и розовая для будущего..."
М.О. ГЕРШЕНЗОН: "Что делала наша интеллигентская мысль последние полвека? Я говорю, разумеется, об интеллигентской массе. Кучка революционеров ходила из дома в дом и стучала в каждую дверь: "Все на улицу! Стыдно сидеть дома!" - и все создания высыпали на площадь: хромые, слепые, безрукие, ни одно не осталось дома. Полвека толкутся они на площади, голося и перебраниваясь. Дома - грязь, нищета, беспорядок, но хозяину не до этого. Он на людях, он спасает народ - да оно и легче, и занятнее, чем черная работа дома. Никто не жил - все делали (или делали вид, что делают) общественное дело... а в целом интеллигентский быт ужасен: подлинная мерзость запустения, ни малейшей дисциплины, ни малейшей последовательности даже во внешнем, день уходит неизвестно на что, сегодня так, а завтра, по вдохновению, все вверх ногами; праздность, неряшливость, гомерическая неаккуратность в личной жизни, наивная недобросовестность в работе, в общественных делах необузданная склонность к деспотизму и совершенное отсутствие уважения к чужой личности, перед властью то гордый вызов, то покладистость - не коллективная <Насмотрелись и коллективной покладистости, групповых призывов "раздавить гадину" и в 37-м, и в 93-м...>, я не о ней говорю, а личная...
Примечание ко 2-му изданию: эта характеристика нашей интеллигентской массы была признана клеветою и кощунством. Ну разумеется, шум после выхода книги поднялся страшный, удивляюсь, как никого из авторов тогда не убили... Однако взбешенная "либеральная интеллигенция" разослала по России ораторов, читавших лекции о реакционности, полнейшем ничтожестве и профессиональной несостоятельности авторов "Вех".... Но вот что, десять лет назад, писал Чехов: "Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, лживую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр" (письмо к И.И.
Орлову 22 февраля 1889 г. в вышедшем на днях сборнике писем А.П. Чехова под ред. Бочкарева). Последние слова Чехова содержат в себе верный намек: русская бюрократия есть в значительной мере плоть от плоти русской интеллигенции...
...Чем подлиннее был талант, тем ненавистнее ему были шоры интеллигентской общественно-утилитарной морали, так что силу художественного гения у нас почти безошибочно можно было измерять степенью его ненависти к интеллигенции: достаточно назвать гениальнейших: Л. Толстого и Достоевского, Тютчева и Фета... То, чем жила интеллигенция, для них не существовало... в лице своих духовных вождей она (интеллигенция - А.Б.) творила партийный суд над свободной истиной творчества и выносила приговоры: Тютчеву - за невнимание, Фету - за посмеяние, Достоевского объявляла реакционным, а Чехова индифферентным... А масса этой интеллигенции была безлична, со всеми свойствами стада: тупой косностью своего радикализма и фанатической нетерпимостью. Могла ли эта кучка искалеченных душ остаться близкой народу?
...Она выбивалась из сил, чтобы просветить народ, она засыпала его миллионами экземпляров популярно-научных книжек, учреждала для него библиотеки и читальни, издавала для него дешевые журналы - и все без толку, потому что она не заботилась о том, чтобы приноровить весь этот материал к его уже готовым понятиям, и объясняла ему частные вопросы знания без всякого отношения к его центральным убеждениям, которых она не только не знала, но даже не предполагала ни в нем, ни вообще в человеке... Сонмище больных, изолированных в родной стране, - вот что такое русская интеллигенция... в длинной веренице интеллигентских типов, зарисованных таким тонким наблюдателем, как Чехов, едва ли найдется пятьшесть нормальных человек. Наша интеллигенция на девять десятых поражена неврастенией: между ними почти нет здоровых людей - все желчные, угрюмые, беспокойные лица, искаженные какой-то тайной неудовлетворенностью, все недовольны, не то озлоблены, не то огорчены..."
А.С. ИЗГОЕВ: "До последних революционных лет творческие даровитые натуры в России как-то сторонились от революционной интеллигенции, не вынося ее высокомерия и деспотизма".
Б.А. КИСТЯКОВСКИЙ: "Русская интеллигенция никогда не уважала права, никогда не видела в нем ценности, из всех культурных ценностей право находилось у нас в наибольшем загоне. При таких условиях у нашей интеллигенции не могло создаться и прочного правосознания, напротив, последнее стоит на крайне низком уровне развития... Русская интеллигенция состоит из людей, которые ни индивидуально, ни социально не дисциплинированы...
В идейном развитии нашей интеллигенции, поскольку оно отразилось в литературе, не участвовала ни одна правовая идея. И теперь в той совокупности идей, из которой слагается мировоззрение нашей интеллигенции, идея права не играет никакой роли".
П.Б. СТРУВЕ: "В 60-х годах с их развитием журналистики и публицистики "интеллигенция" явственно отделяется от образованного класса, как нечто духовно особое. Замечательно, что наша национальная литература остается областью, которую интеллигенция не может захватить <Увы, с тех пор произошли роковые перемены.>. Великие писатели Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Достоевский, Чехов не носят интеллигентского лика... даже Герцен, несмотря на свой социализм и атеизм, вечно борется в себе с интеллигентским ликом...
...Интеллигенция нашла в народных массах лишь смутные инстинкты, которые говорили далекими голосами слившимися в какой-то гул. Вместо того, чтобы этот гул претворить систематической воспитательной работой в сознательные членораздельные звуки национальной личности, интеллигенция прицепила к этому гулу свои короткие книжные формулы. Когда гул стих, формулы повисли в воздухе..."
С.Л. ФРАНК: Русский интеллигент не знает никаких абсолютных ценностей, кроме критериев, никакой ориентировки в жизни, кроме морального разграничения людей, поступков, состоянии на хорошие и дурные, добрые и злые <Блестящее подтверждение того, что эти слова нисколько не устарели, мы имеем и в наши дни. Российский парламент 1993 г. был "плохой" - и его можно расстрелять из танков. Белорусский парламент 1996 г. был "хороший"
- и Лукашенко, распустивший его (всего лишь распустив!), - фашист и тиран...>. У нас нужны особые, настойчивые указания, исключительно громкие призывы, которые для большинства звучат всегда несколько неестественно и аффектированно... Ценности теоретические, эстетические, религиозные не имеют власти над сердцем русского интеллигента, ощущаются им смутно и неинтенсивно и, во всяком случае, всегда приносятся им в жертву моральным ценностям... Начиная с восторженного поклонения естествознанию в 60-х годах и кончая самоновейшими научными увлечениями вроде эмпириокритицизма, наша интеллигенция искала в мыслителях и их системах не истины научной, а пользы для жизни, оправдания или освящения какой-либо общественно-моральной тенденции... Эта характерная особенность русского интеллигентского мышления - неразвитость в нем того, что Ницше называл интеллектуальной совестью, - настолько общеизвестна и очевидна, что разногласия может вызвать, собственно, не ее констатация, а лишь ее оценка...
...Лучи варварского иконоборчества, неизменно горящие в интеллигентском сознании..."
После Октября интеллектуалов либо уничтожали, либо высылали за границу (как произошло и с некоторыми авторами "Вех") - зато интеллигенция самым великолепным образом устроилась при большевиках, поскольку ее мировоззрению как нельзя лучше отвечали идеи "всемирного пожара" и "нового искусства". Двадцать лет после революции интеллигенция правила бал, пока реалист Сталин не выбрал синицу в руках - и интеллигентов долго топтали сапогами в тех же самых подвалах, где они сами измывались над теми, кто входил в понятие "неизбежные издержки".
Лучше всего о том, что и сегодня не потеряла актуальности ни единая строчка "Вех", свидетельствует статья Солженицына "Образованщина", вышедшая в 1974 г.
Солженицын: "Интеллигенция сумела раскачать Россию до космического взрыва, но не сумела управить ее обломками. Потом, озираясь из эмиграции, сформулировала интеллигенция оправдание себе: оказался "народ - не такой", "народ обманул ожидания интеллигенции". Так в этом и состоял диагноз "Вех", что, обожествляя народ, интеллигенция не знала его, была от него безнадежно отобщена!"
И не только "отобщена"... Тот же С.Н. Булгаков предупреждал, что вера в чудо преобразования мира и души человека может привести к "особой разновидности духовного аристократизма, надменно противопоставляющего себя обывателям". И разъяснял свою мысль подробно: "В своем отношении к народу, служение которому ставит своей задачей интеллигенция, она постоянно и неизбежно колеблется между двумя крайностями - народопоклонничества и духовного аристократизма. Потребность народопоклонничества... вытекает из самих основ интеллигентской веры. Но из нее же с необходимостью вытекает и противоположное - высокомерное отношение к народу как к объекту спасительного воздействия, как к несовершеннолетнему, нуждающемуся в няньке для воспитания "сознательности", непросвещенному в интеллигентском смысле слова".
Этот "духовный аристократизм" привел к тому, что в первые годы Советской власти среди лютовавших чекистов хватало самых что ни на есть патентованных интеллигентов - от Менжинского до доктора Кедрова. (По некоему странному совпадению чуть ли не вся гитлеровская верхушка состояла опять-таки из классической интеллигенции - неудачливый художник, фармацевт, журналисты, вообще гуманитарии, не добившиеся, стоит подчеркнуть, успехов в науке и оттого создавшие свою, людоедскую. Альфред Розенберг получил прекрасное образование, кстати, в высших учебных заведениях Российской империи - рассадниках интеллигенции.)
И народники, и большевистские интеллигенты, и соратники Гитлера - все вместе подходят под определение известного социалиста М. Бакунина: "Особенно страшен деспотизм интеллигентного и потому привилегированного меньшинства, будто бы лучше разумеющего настоящие интересы народа, чем сам народ. Во-первых, представители этого меньшинства попытаются во что бы то ни стало уложить в прокрустово ложе своего идеала жизнь будущих поколений. Во-вторых, эти двадцать или тридцать ученыхинтеллигентов перегрызутся между собой".
И, наконец, слово известному социологу и публицисту Н.Я. Данилевскому, еще в 1871 г. писавшему: "Примеры гармонического внутреннего развития народной образованности вообще не слишком часты, и лучшим из них может служить Англия... Без такой народной основы так называемая интеллигенция не что иное, как более или менее многочисленное собрание довольно пустых личностей, получивших извне почерпнутое образование, не переваривших и не усвоивших его, а только перемалывающих в голове, перебалтывающих языком ходячие мысли, находящиеся в ходу в данное время под пошлою этикеткою современных".
Далее Данилевский пишет вовсе уж пророчески: "Но как ни внешне наше русское просвещение, как ни оторвана наша интеллигенция (в большинстве своем) от народной жизни, она не встречает, однако же, в русском народе и в России tabulam rasam <Чистую доску (латинск.)> для своих цивилизаторских опытов, а должна, волею или неволею, сообразоваться с веками установившимся и окрепшим народным бытом и порядком вещей. Для самого изменения этого порядка интеллигенция принуждена опираться, часто сама того не замечая, на народные же начала, когда же забывает об этом (что нередко случается), то народ, составивший уже долгим историческим опытом общественный организм, извергает из себя чуждое, хотя бы то было посредством гнойных ран, или как бы облегает его хрящеватою оболочкою и обособляет от всякого живого общения с народным организмом; и чуждое насаждение, в своей мертвенной формальности, хотя и мешает, конечно, правильному ходу народной жизни, но не преграждает его, и она обтекает и обходит его мимо".
Первое утверждение, об иммунитете народа к интеллигентским бредням, оказалось ошибкой (надо помнить, эти слова написаны до того, как вспыхнул народовольческий террор, никто не мог и предполагать, что гангрена так распространится...). Увы, "цивилизаторские опыты" продолжались десятки лет и вовлекли в свою орбиту все население России. Но вот впоследствии... Все по Данилевскому. Когда схлынул угар первых перестроечных лет, когда стало ясно, что былые кумиры не более чем пустословы, когда вместо митингов все, кто хоть что-то собой представлял, смогли заняться реальным делом (как бы ни был уродлив и сюрреалистичен нынешний капитализм) - так называемая "демократическая интеллигенция" полностью потеряла прежнее влияние на общество и практически выпала из жизненного процесса. И вновь отступила на свои кухоньки "перебалтывать языком" (но на сей раз потеряла еще и тех из своей среды, кто опять-таки занялся делом и посему добровольно отрекся от звания интеллигента, несовместимого с нормальной работой, нормальными заработками, нормальной жизнью, несвязанной с "речной борьбой")
Разумеется, интеллигенция ничего не поняла и ничему не научилась. И мгновенно подыскала очередные убогие формулы, не имеющие ничего общего с реальным положением дел: есть вещи выше рынка. Раньше мешали реализоваться злобные коммунисты, теперь же - тупые "новые русские"... И так далее. И невдомек им, ущербным и озлобленным, что за душой у них и не было ничего - ни подлинных знаний, ни деловой энергии, ни малейшей способности хоть что-то создавать. Вместо знаний была модная публицистика, вместо деловых качеств - беспочвенная вера в то, что государство будет содержать и далее. Когда в свое время Маргарет Тэтчер железной рукой обрезала финансирование всевозможным "институтам" и "аналитическим центрам", где безрезультатно переливали из пустого в порожнее (вроде пресловутого Института изучения апартеида, годами сочинявшего пухлые бессодержательные обзоры, перепевавшие всем известные истины), тамошняя образованщина чуть ли не теми же самыми словами, что и отечественные оголодавшие "соловьи", обвиняла Железную леди в покушении на культуру. Ибо работать и делать дело никто не умел, но кушать хотелось - вот и отождествляется собственное безденежье с гибелью культуры...
Вовсе уж неожиданное сходство и с " Вехами", и с работой Солженицына мы находим в книге английского литературоведа Карен Хьюитт "Понять Британию", написанной специально для того, чтобы лучше объяснить сегодняшнему россиянину состояние дел и умов в Великобритании: "... вас удивит отсутствие "интеллигенции"... Мы называем людей, чей труд зиждится на специальном умственном усилии, - "профессионалами"... Чего им недостает <В слово "недостает" англичанка не вкладывает ни сожаления, ни иных отрицательных эмоций. Она лишь имеет в виду, что английским профессионалам подобное чувство не присуще.> - так это чувства принадлежности к особой группе или классу с четко проявляющейся национальной ответственностью за поддержание духовных ценностей народа. Необходимо предостеречь вас, что многие британцы находят само это понятие не только причудливым, но и агрессивным. (Молодцы британцы! - А. Б.) У британского рабочего имеются свои ценности. Он не ждет от британской интеллигенции, чтобы она маршировала, размахивая флагом духовности и защищала его интересы - а ведь именно в таком ключе русские частенько рассказывают мне, что такое ваша интеллигенция... Я нахожу бессмысленным вопрос, который задают многие русские: "Есть ли у вас группа, подобная нашей интеллигенции, хранящая духовные ценности общества?"
Браво и брависсимо... Ни в одной стране мира, кроме России, нет "группы, хранящей духовные ценности" - поскольку таковые ценности и без того принадлежат всем и защищены всей мощью свободного государства. Никому в цивилизованном мире не нужен посторонний "хранитель", якобы служащий совестью других. Повсюду в цивилизованном мире пользуется уважением лишь тот, кто честно зарабатывает себе на хлеб, а если и получает жалованье от государства - то опять-таки за конкретную пользу обществу, а не расплывчатое "хранение духовных ценностей".
У нас же до сих пор все наоборот. Нормально работать и хорошо зарабатывать считается бесчестьем. Правда, в последние годы власть наконец-то перестала платить за "полезность", и многие интеллигенты, оказавшись перед необходимостью добывать хлеб насущный, едва не сошли с ума. Малая часть сумела переквалифицироваться в нормальных работников - и с радостью отбросила прежние бредни (сужу по виденным лично примерам)
Кто-то окончательно опустился. Кое-кто сумел зацепиться за днище "корабля капитализма". В моем родном Красноярске группка особо закоренелых интеллигентов сотрудничает в бульварной газетке, славной объявлениями телефонных проституток. Правда, чтобы сохранить видимость приличий, кое-кто из них регулярно объявляет в той же газетке, что сам-то он лично к подобной практике относится крайне отрицательно, и уж свою-то доченьку ни за что в проститутки не пошлет - а вслед за тем с комической важностью предается привычному интеллигентскому рукоблудию: клеймит все неугодное, выносит безапелляционные приговоры тем, кто удачливее и богаче, называет видных политиков уменьшительными именами, прямо оскорбляет. К примеру, некий голоштанный мальчик в той же газетке назвал Лужкова "ельцинской шестеркой", а другой, постарше и потасканное, окрестил Кобзона "главарем московской мафии") - одним словом, пользуясь кратким мигом сытости, продолжает делать то, что авторы "Вех" осмеяли еще девяносто лет назад...
Вообще-то, и на хваленом Западе водилась порой самая что ни на есть патентованная интеллигенция. Отечественные либеральные публицисты почесывали в затылках: отчего это могучие зарубежные умы вроде Уэллса, Шоу, Фейхтвангера словно бы и не замечали ужасов красного террора? Да потому и не замечали, что (как о том сами писали недвусмысленно) по известной интеллигентской привычке расценивали все происходящее в России как великий эксперимент, оправдывающий любые жертвы. Достаточно вдумчиво прочитать "Россию во мгле" Уэллса, эссе Шоу, чтобы убедиться - мэтры были прямо-таки заворожены экспериментом...
Кстати, вы помните, что несколько лет назад одна молдавская поэтесса при участии всамделишнего священника обвенчалась с памятником Стефану Великому, стоящим в Кишеневе? Как писал мой злоязычный друг-молдаванин - теперь ждут, что родит булыжник...
О роли интеллигенции в катавасии последних десяти лет я не расположен писать - тошнит. Скажу лишь, что визжавшая в свое время на площадях и телеэкранах интеллигенция понятия не имела о последствиях: как ни парадоксально, она сама, своими руками выкопала себе могилу, приблизив наступление такого порядка, которому легионы бездельников и трепачей, якобы "хранящих духовные ценности", более не нужны. Как бы ни относиться ко всем преобразованиям последних лет, я поставил бы Ельцину памятник при жизни за одно-единственное его деяние: за то, что он приближает время, при котором будут цениться лишь сугубые профессионалы, а не "трубадуры демократии", ничего другого делать не умеющие. Раз в России вымирает интеллигенция - Россия не погибла. Главное, нынешняя образованщина уже не сможет никогда воспроизводить себе подобных. Эти - последние. Туда им и дорога.

[DFYZ]

Истина где-то рядом.Нам трудно судить об интелегенции,поскольку нам не с чем и не скем сравнивать себя. Брать советское время нельзя, поскольку были другие взгляды на жизнь и устои. В настоящее время идет формирование этого класса общества. Невозможно брать зарубежный опыт, какую бы страну в качестве эквивалента ни взять, поскольку менталитет и ценности даже у родственных народов разные.

Кто такой интелегент?Каждый определяет сам.

[Lentyn_Totalis]

Лично для меня интеллигенцией является не просто знающий человек, а человек подчёркнуто интеллигентный. Т.е всегда пользующийся немного более умной терминологией, чуть углублённый в себя и т.п.
И вовсе не обязательно, что любой активно занимающийся творчеством человек является интеллигентом. Ну а отношение зависти от человека. Есть те, которые являются людьми крайне интересными и не заслуживают негативного отношения. Другие же раздражают... Манерой говорить, излишней заумностью и прочими мелкими, но неприятными факторами. Но ругать или хвалить весь класс интеллигенции ИМХО бессмысленно.

[SoVa]

нам не с чем и не скем сравнивать себя. Брать советское время нельзя, поскольку были другие взгляды на жизнь и устои. В настоящее время идет формирование этого класса общества
это формирование будет идти постоянно, оно будет видоизменятся под действием идущей эпохи; никогда не будет достигнут эталон; так что можно смело сравнивать (за неимением другого).

[Админ]

Для истинного понимания ВСЕМ ПРОЧИТАТЬ ВОТ ЭТО:

Интеллигенция и ее уход

Эта частность вообще не заслуживала бы рассмотрения, но уж больно много вокруг интеллигенции сейчас разговоров – притом, что до сих пор никто не в силах оказался определить, что же это, собственно, такое. Сходятся лишь на том, Что это явление свойственно именно и только России, и что в самом конце XX века оно, похоже, кончается,
Кого же мы имеем в виду под интеллигентом? Сейчас мы выделим все черты и отличия, а затем резюмируем результат.
1. Это человек со сравнительно вышесредним образованием. Образованный человек.
2. Это человек более или менее интеллектуального труда.
Но этого мало. Интеллектуалы были всегда во всех странах. Русский же интеллигент отчаянно пищит о своей исключительности в мировой практике, да и интеллектуалы других стран это подтверждают. И само понятие "интеллигент" есть только в русском языке.
Чем же просто интеллектуал отличается от пана интеллигента? И вообще когда и как это понятие возникло?
Иногда первым интеллигентом называют Радищева, который был в жизни неплохо устроен в конце XVIII века при Екатерине, и пострадал за свое антиправительственное сочинение "Путешествие из Петербурга в Москву", где возопил о страданиях крестьянства, т.е. "простого народа", при законах проклятого царизма. Сам он, значит, "простым народом" не был. Он имел средства и не бедствовал. Но он имел совесть и сострадал.
Черт возьми, почему Гай и Тиберий Гракхи, которые сострадали бедному люду и жизнь отдали за улучшение его положения, не были никогда названы интеллигентами? Разберемся и в этом.
В XIX веке, когда оформилось понятие "интеллигенции", общество было устроено так: был царь, дворянство, духовенство, чиновничество, армия, промышленники, купцы, торговцы, ремесленники, увеличивающийся пролетариат, свободные крестьяне, крепостные крестьяне (до 1861 г.). Так. Еще кто?
А еще были работники интеллектуального труда, количество которых стремительно росло, и значение их труда тоже росло. Это учителя, врачи, адвокаты, университетская профессура, а также растущее количество инженеров и вообще "синих воротничков", образованных служивых технарей. Плюс бухгалтеры, счетоводы, землемеры.
Кто же в эти профессии шел? Обедневшее и деклассировавшее дворянство. Дети мелкого торгово-промышленного люда (дети богатых семей шли в более крупную, значительную и денежную карьеру – золотом ворочать, дома строить и т.п.). Ну, и дети представителей тех же профессий – по стопам отцов, так сказать.
Теперь соотнесемся с табелью о рангах. А она примерно названа полустраницей выше. Куда шел человек, распираемый энергией и честолюбием? Шел он во врачи или учителя? Э, нет. Он мог сделать карьеру в армии, поступив в юнкерское училище или записавшись юнкером прямо в полк, прогибаться перед начальством и рваться к подвигам, первый офицерский чин давал ему личное дворянство, чин майора уже позволял передавать дворянство детям. Суворов, Аракчеев, Нахимов, Ушаков, – эти громкие и славные в русской военной истории фамилии принадлежат выходцам из разночинцев, в общем, т.е. бедных людей, имевших минимальные средства и возможности, чтоб сунуться наверх с нулевого уровня.
Он мог начать с лакея или швейцара – и стать купцом, ресторатором, миллионером. Миллионер булочник Филиппов был пекарем, миллионер кондитер Ландрин был уличным лоточником.
Он мог сколотить состояние торговлей, а потом, используя свои деньги, пойти по служивой лестнице, в политику, – так всегда делалось в разных странах.
Итого: в эти интеллектуальные профессии, в "средний класс" (!), шли не самые жизнелюбивые и честолюбивые люди. Потому что по-настоящему энергичный человек в XIX веке (да и всегда почти) мог выскочить наверх, быть личностью крупной и делами ворочать крупными, мог реализовать свои силы в делах больших.
Что мы имеем? Мы имеем "среднюю" энергетику среднего класса. Престиж класса средний, значение его среднее. В работяги-простолюдины для него идти мелко, скучно, малозначительно. В губернаторы или миллионеры он идти не может или не хочет, по тем или иным причинам это не его уровень.
А на дворе – век технического прогресса! Капитализм везде обороты набирает, образование и наука становятся производительной силой, значение интеллектуалов растет! А в России – царизм вместо демократии и вообще масса элементов феодального строя. Несоответствие!
Образованный же человек – он повякать любит. Он умный, он мыслит, книжки читает, и по разным вопросам имеет свое мнение. И в этих мнениях – обязательно сколько-то "перпендикулярных", нонконформистских, самостоятельных, – он самоутверждается! А вякать не моги. Это в лондонском Гайд-парке свобода слова и газеты без цензуры, а в России цензура и дисциплина. Власть крепка и весьма всеобъемлюща. О! И русский интеллектуал автоматически становится в интеллектуально-духовную оппозицию власти. Источники его оппозиционности таковы:
1). Государственное ограничение свобод;
2). Вышесредний уровень интеллекта и образования;
3). Невозможность применить свои идеи и чаяния на практике, невозможность активно влиять на судьбы государства;
4). Сравнительно высокий материальный уровень, оставляющий время и силы для размышлений и разговоров, – потому что оплата была сравнительно приличная.
Пункт 3 тут главный. И невозможность (вернее, конечно, очень большая трудность, уж кто крайне хотел – умел найти возможность) невозможность эта была характера как объективного, устройство государства такое, так и субъективного, энергии взлома мало у не го было, у интеллигента.
Что мы имеем? Мы имеем невостребованность его возможностей. Наверх ему особо не дернуться, вниз тоже особо не опуститься, не так трудно на своем среднем уровне по инерции грести тихонько. А время, а силы, а мысли есть.
А как самореализовываться? Как самоутверждаться? Как быть значительным в глазах собственных и окружающих? Что делать человеку в, условно говоря, клетке? Если через власть, деньги и крупные действия он по разным причинам не может? В каком аспекте, в какой плоскости он утверждаться может?
В интеллектуальной, в моральной, в духовной.
А). Я понимаю все лучше вас, я знаю больше вас.
Б). Я по-человечески значительнее и лучше вас, гуманнее, духовнее, я живу по морали.
Вспомним: христианство возникло как религия рабов. Ты можешь меня избить, продать, лишить всех благ – но мое достоинство я нахожу в другом, мне ведома высшая истина, и сгинешь ты в грехах своих, а я возвышен Господом через свою истинную веру.
Вот так русская интеллигенция объявила себя солью земли. Интеллект и образование здесь не главные, не отличительные черты, они лишь база для духовности, для социального положения интеллигента, для скромного достойного достатка, они позволяют читать книги, грамотно выражать свои мысли, анализировать все происходящее.
Посади умника в клетку и заверь, что его советы на фиг никому не нужны – кем он будет? Критиком– он будет. Он будет язвительно говорить тебе: вот я в клетке, а ведь ты все делаешь не так, надо иначе, я лучше знаю, и вообще ты дерьмо, ты наживаешь деньги на людских страданиях, заставляешь их работать сверх сил, гонишь на войну, и воюешь-то бездарно, ты же тупой жлоб, а мой друг Вася из соседней клетки – приличный и мыслящий человек.
Онегин – вот первый русский интеллигент!!! Лишний он, что делать не знает! Он пока еще байбак, плэйбой, и деньги из имения есть, – а вот разорится, сносится, постареет – и, если не сопьется, книжки начнет читать, и дети его, критики наслушавшись, в разночинцы пойдут. Это, конечно, шутка, однако не совсем.
Невостребуемая энергия интеллигента идет в критиканство, а вернее – в законное человеческое несогласие с имеющимся положением. Это несогласие имеет два аспекта – интеллектуальный и моральный. Он хочет быть интеллектуальным, и он хочет быть моральным. И в своих мыслях и чувствах он всемогущ!
Как дивно заметил Мелихан, "человек может все, пока он ничего не делает". Как не менее дивно заметил Достоевский, "истинно умный человек вообще ничего не способен делать, ибо всегда предвидит скверную, нежелательную сторону любого своего действия, а без такой стороны никакое действие вовсе невозможно". Как заметил журнал "Крокодил", "стоит посадить обезьяну в клетку, как она воображает себя птицей".
Чем больше человека распирает энергия – тем активнее он действует. Чем активнее он действует – тем больше он не в ладах с моралью, ибо мораль – идеал поведения, а идеалы в жизни всегда видоизменяются при реализации, пачкаются, опускаются и т.д.
Итак, интеллигент – это мыслящий носитель моральных ценностей, утверждающий в теории и на практике примат морали во всех поступках. Дикси. Это -.определение. И пусть кто может попробует сформулировать лучше.
Именно здесь зарыта собака, свинья, и куча прочих домашних животных.
Интеллигент отличается от интеллектуала следующим:
1. Он не просто физик-теоретик или инженер. Он – мыслящий по жизни, как сейчас выражаются. Он всегда немножко философ, пусть доморощенный. И не абстрактный философ, он может в философии как таковой ничего вообще не понимать. Он стихийный философ-прикладник, он вечно соображает насчет устройства жизни, сложности и противоречивости человеческих отношений и т.д.
2. Он всегда оппозиционер, критик, более или менее. Ибо мыслящий всегда означает инакомыслящий, ему потребно иметь собственные взгляды, собственную точку зрения на все. Он участвует в переделке мира, в вечном процессе энергопреобразования – своим извечным человеческим несогласием принимать все в мире так, как оно уже устроено. Но участвует в этом не делом, к делу его не подпускают настолько, насколько силы его требуют, а словом, – это тоже аспект необходимый, важный, стадия понимания, стадия переделки мира на уровне высказанного взгляда, мысли, плана, пусть безумного, но все равно мир должен быть не таким, как есть сейчас, как требует человеческая сущность!
3. Он моралист, и он идеалист. Мораль его гуманна, и идеал гуманен. Он не станет строить счастливое общество, в основании которого лежит детская слезинка. Он никого не пошлет на костер предпочтет взойти сам. Он предпочтет в идеале самоубийство любому убийству. Он первый пойдет на работу и последний – за стол, и возьмет себе меньший кусок, а больший отдаст другому.
И если мораль противоречит прагматике – он всегда предпочтет прагматике мораль. Он готов проиграть в жизни в плане любых материальных ценностей – сохраняя моральные, и поэтому обычно и проигрывает прагматикам.
И все, что противоречит морали, ему не нравится.
И вот тут таится страшная вещь. Вот тут его ахиллесова пята, слабое место, глиняная нога колосса.
Потому что интеллигент утверждает примат морали над истиной.
Ему не нравится, что солдат должен быть в бою цепным волкодавом, что человечество когда-нибудь погибнет, что часто жестокость может быть побеждена еще большей жестокостью, что с сажей играть – руки замарать, и что чем больше ты хочешь в жизни совершить – тем большее зло явится оборотной стороной каждого совершенного тобой добра. Ему не нравится, что выигрывая в силе – неизбежно проигрываешь в расстоянии, фигурально выражаясь. Ему не нравится диалектика. Ему не нравится все, что не по морали, и он старается отрицать все, что не по морали, насколько он может это отрицать.
В идеале он стремится быть монахом, по сути – лучше буддийским монахом. Надеюсь, это понятно, речь о векторе стремления.
Поэтому он не может быть военачальником, руководителем, политиком, строго говоря, если быть последовательным, он вообще ничем не может быть, если вы вспомните того же Достоевского двумя страницами ранее.
И вот этот примат морали над истиной я не приемлю.
Поэтому, очевидно, я не интеллигент.
Хотя в жизни, конечно, любой интеллигент идет на компромиссы, определяя для себя границы этих компромиссов – либо просто не задумываясь над ними.
…А теперь обратимся к советской интеллигенции. Уже тем, что она честно работала на это государство с его преступной политикой с преступной КПСС во главе, она соучаствовала в преступлении. Уже этим была безнравственна. Но всячески договаривалась со своим подсознанием и своей совестью: в милиции служить нехорошо, а в армии нормально. Писать доносы нехорошо, а в мерзкие лживые газеты – ну что ж, допустимо.
Конечно, были диссиденты.
Но уже тем, что они ели хлеб, выращенный рабским подневольным трудом государственных рабов, крепостных, колхозных крестьян,– они принимали "сучий кусок", как выражались воры в законе – кусок из рук преступной власти.
Увы, нет идеала на Земле. Повторим еще раз вслед за де Картом
(которого русские корректоры упрямо желают писать по традиции "Декарт" в одно слово – наследие борьбы с мировыми эксплуататорскими классами) – давайте повторим:
"Давайте же честно и добросовестно мыслить – в этом и заключается высшая нравственность". Если уж вам так дорога нравственность.
Повторим: невостребованность интеллектуальных и моральных сил образованной части общества, невостребованность большей части его энергии – вот что было основой советской интеллигенции.
…И вот клетки открыты и сломаны: обезьяны направо, птицы налево. И обнаружилась естественная и кошмарная вещь – что птиц мало, а обезьян много. Да и то: рассуждать легче, чем делать. И добродетельным быть несложно, если порочность свою проявить все равно невозможно. По клеточкам сидели, братцы, вся жизнь разграфлена, как лист в тетрадке по арифметике.
Воля!!!
И всю свою энергию можно прикладывать куда угодно, и еще свободные места для ее приложения останутся, такое время – реформы, понимаешь.
И энергия, уходившая в морализаторство и анализ окружающего, у одних ринулась в полезное русло: политика! бизнес! управление! строительство! книгоиздание! путешествовать, богатеть, все переделать, познать, перечувствовать! Таких – меньшинство.
Большинство жестокой конкуренции нынешней эпохи не потянуло. Вписаться и приспособиться не смогло. Бедствует.
Но и не это главное. Запреты рухнули, вот в чем кошмар. Журналисты говорят абсолютно все. Книги издаются абсолютно все. Говорить на кухнях стало не о чем…
И не с кем. Все делом заняты, деньги зарабатывают, свое дело делают, всю энергию прикладывают, устают.
И незачем. Ибо то, что было ясно только интеллигенции – теперь и так все из телека знают.
А то, чего не знают или не понимают журналисты, интеллигент сам тоже не понимает. Это он советских газет был умнее, что несложно было при потоке бредовой лжи. А нормального журналиста он отнюдь не умнее. Был бы умнее – сам бы стал телезвездой ток-шоу.
И церковь православная с христианской моралью прямо-таки на глазах пытается замещать Моральный Кодекс строителя коммунизма, от которого тошнило со всех стен.
Мы вынуждены констатировать, что для русской интеллигенции сегодня исчезла база.
Ум, образованность и мораль больше не являются особенностью, или принадлежностью, или прерогативой какой-то более или менее определенной или аморфной социальной прослойки.
Есть интеллектуалы и неинтеллектуалы.
Есть люди хорошие и честные, и есть плохие и нечестные.
Жестокий профессионализм современного общества разобрал агнцев и козлищ по породам и сортам: на шерсть, на мясо, на молоко, на племя.
Как невозможность дела была причиной задумываться, причиной трындежа, причиной внутреннего протеста – так возможность дела стала причиной любого действия либо бездействия с любыми оправданиями.
Склоним знамена. Или плюнем через плечо. Кому как больше нравится.



автор: Михаил Веллер

[RocK]

Разве тема чем-то отичается от "Интеллигенты как класс"?

[Влюбленный Дьявол]

Вот, и докажите мне теперь, что не читаете через строку!
*злобски хихикает*

[RocK]

Так интеллигенция это высший класс с хорошим образованиям, нормами морали, основами наук и прочего, чем они не интеллектуалы?)

[Влюбленный Дьявол]

RocK,
это как сравнить круглое с зеленым ^_^

[RocK]

А почему нет? Интеллектуал задумывается о высоком и глубоко. Интеллигенция тоже, так как образование позволяет разбираться в науках.

[Влюбленный Дьявол]

RocK,
прочитайте, пожалуйста, первый пост темы про интеллектуалов, окей? там много, но интересно, честное пионерское.

[RocK]

Прочитал. Простите, но я действительно разительной разницы не вижу.

[Дионис]

8l0nFHz3gUI

1bFhvghrnes&feature=related