DrGrem
17.07.2007, 23:19
Кара за грех.
Дракмар.
Я воин, воин из воинов. Многие годы я скитался из одного уголка мира в другой, от одной войны к другой, от одного заказчика к другому. Мне не страшно умереть, страшно то, что в мире нет людей, которые меня вспомнят. Они будут вспоминать кого-то, кто спас их от меча или топора палача. Но я призрак, тень войны. Меня видели только те, кто умирал от моего меча или те, кто давал заказы. Для всех остальных я просто человек в тёмном плаще с капюшоном.
Сейчас я лежу в луже своей крови, кожаный панцирь разрублен топором варвара, и силы на исходе, уж больно умелым оказался маг. Я чувствую, как сознание уходит, я вижу свет, и лёгкость наполняет меня и утягивает в небытие…
– Надо же, очнулся, бестия, ты провалялся у меня больше полугода, кто тебя так? – спросил человек в окровавленном фартуке. На вид ему было лет 30 – 40, плотного телосложения, глаза сияли радостью, а на лице было выражение облегчения. Сразу видать, что человек не признающий невзгод и часто улыбающийся.
– Ты кто?
– Дирик, местный волхв.
– А где я?
– Агея, деревня на окраине королевства ветров.
– Меня зовут Дракмар, воин королей Союза.
– Как? Но Союза нет уже 500 лет?
– Я, наверное, последний.
– Ух ты, настоящий воин-тень, слушай, это я тебя вылечил, надеюсь ты меня убивать не будешь?
– На кой ты мне сдался? Ты будешь меня сопровождать теперь.
– Но я не могу, у меня здесь своё дело, хозяйство…
– Теперь будешь.
Поутру они вышли, Дирик оказался довольно крепким малым и проворным вдобавок, Дракмар научил его паре фокусов ассасина, и тот схватывал все на лету.
– А куда мы идём? – спросил Дирик.
– Туда где ты меня нашел.
– Стой, давай туда не пойдём, там, знаешь ли, зверья всякого полно, ды и стра-ашно.
– Надо, там мой заказ.
Они прошли к лесу и начали осматривать опушку, уже смеркалось, и тут лекарь наткнулся на пень, возле которого он нашёл тело Дракмара.
– Так, отойди подальше, – сказал ассасин настойчиво, и, сев на колени, начал читать молитву. Его голос изменял тембр и становился громче, пока не превратился в полную тишину, но не умер, а завибрировал в окрестных скалах. Посторонний наблюдатель уже не смог бы найти его источник – молитва Дракмара превратилась в глас небес. Поднялся сильный, пугающий ветер и начал вихрем собираться перед воином, прямо на уровне глаз, пока не превратился в синий, прозрачный камень. Дракмар положил на него руку и закрыл глаза. В его голове появился голос заказчика.
…– Эта волшебница проводит сейчас исследования, твоя задача сопроводить её до башен Сумеречного леса, потом она скажет что делать. За всё получишь 26 изумрудов из казны гильдии.
– За ней кто-то охотится?
– Да, это твой старый знакомый, ты же не думал, что, уничтожив гильдию воров, останешься безнаказанным?
– Ды пошли они, клоуны, я имею в виду личного врага той колдунишки?
– Зря ты так, хорошая девушка, дочь самого воеводы Города Грёз.
– Э, нет, давай тогда больше плати, у воеводы-то врагов полно!
– Ладно, ещё 8 сапфиров и не больше…
Дракмар повернул камень, тот засветился алым… Воин видел мелькающие деревья тёмного леса, на спине что-то тяжелоё и нежное, аж содрогнулся, позади звонкое улюлюканье, погоня…
Женский крик. Обернувшись, Дракмар увидел ухмыляющуюся рожу варвара. Лицо врага было похоже на кусок мраморной плиты, покрыто шрамами, изрублено...
– Ты кто? – спросил Дракмар.
– Твоя смерть! – проревел варвар, занеся свой топор, и кинулся на него.
Драка была скоротечной, ассасин двигался молниеносно быстро, уклоняясь от всех ударов, но сам нанести хоть один не мог. Двуручный топор варвара все время мелькал, удар за ударом, яростно и быстро просвистывал в нескольких миллиметрах, но клинки Дракмара были слишком коротки… и достать врага он не мог. Крик… Варвар встал с ухмылкой. Ассасин резко обернулся на крик. Там стоял колдун из башен Ерихона, демона похоти, его глаза сияли гневом, а одеяние было похоже на шипованный панцирь, одной рукой он держал кинжал, прижимая его к горлу волшебницы, а другой держал девушку за плечи:
– Вот и все, – ехидно проговорил колдун, – теперь все узнают, что я правитель мира, и защитников у него нет!
– Ты, наглый червь преисподней, отпусти её, и я сохраню тебе жизнь. – Сказав это, Дракмар упал от сильного удара… боль. Удар земли в спину… Воин сгруппировался, перевернулся и увидел, как топор варвара вонзается в его грудь…
Дракмар отдёрнул руку от камня, и тот исчез.
– Лекарь, ты ещё тут?
В ответ – тишина…
– Друг, ты где пропал?
Дракмар поднялся и увидел тело лекаря в кустах, он осмотрелся, подбежал и, присев, похлопал Дирика по щекам. Тот очнулся:
– А-а-а-а… где я? Ты хто? Что со мной произошло? Чего это за лес? Скока можно стоять на моей руке? Отвали, понял… – Дракмар отступил.
– Ты тут чего дрых?
– Тебе какое дело? Ты тут пока шайтанил, я чуть со страху не помер, вой, твой голос вокруг, шепот, ты посмотри чего сделал с моими штанами, предупреждать было надо!!!
– Ха…. Да ты обделался?
– Ну, знаешь ли, не все рождаются тенями, я вот родился лекарем.
– Ладно, пошли, найдём ведуна какого-нибудь, он скажет, где мой заказ.
– Эээ-э…. нет, сначала надо пожрать. – Сказав, лекарь ухмыльнулся, подпрыгнул и гордой походкой пошёл в сторону деревни.
– Ну ты и павлин… – Дракмар валялся на земле и хохотал, держась за живот.
Кара
Я бежала прочь, снова бежала прочь – с тем же неодолимым чувством, что мне никуда не деться… слыша за спиной смех…
Все. Стена. Бежать некуда. Я обернулась к своему преследователю, готовая ударить по нему магией… не вышло…
Огромный, с чешуйчатой кожей, он подошел ко мне, касаясь. Я закрыла глаза. Все чувства уступили место страху.
Прикосновение рук. Острые когти, скользнувшие по телу. Я замерла, боясь пошевелиться, и остатки одежды упали под ноги. Он притянул меня к себе, лаская грубо и сильно. Страх отступал, я невольно изгибалась, подставляя тело под шершавые руки… страх… возбуждение… боль.
Я хотела и не могла проснуться, понимая, что это сон… пока страх уходил, вытесняемый возбуждением… а оно нарастало, пока страсть, наслаждение, безумие, подстегнутые болью, не перехлестнули через край… и, изогнувшись, с криком я проснулась.
Разметанная постель, разгоряченное тело… пустой холод темницы. Никого нет. И все же где-то глубоко в моей душе жил страх, что эти бешеные сны – не просто сны… слишком реалистично все было. Слишком… слишком. Я обняла колени, уткнувшись в них лицо, дрожа от слез. За что?..
Я потеряла счет времени, что провела здесь. Но каждый раз, когда я засыпала, в мой сон приходил Он. В разных обличьях, но всегда Он – демон. Ерихон…
Я подошла к окну, коснулась пальцами темного камня. Слишком узкая бойница, чтоб выбраться наружу и кинуться вниз. Из окна башни открывался вид на землю, окутанную туманом, на огромную, почти полную луну в чистом звездном небе…
Мои пальцы на фоне камня. Тонкие и белые. Сколько времени я тут?..
В тишине раздались тихие шаги…
Меня пронзил страх.
Я медленно обернулась. И увидела лишь сгусток тьмы.
– Нет… – Губы перестали слушаться… – Не надо… нет…
Я прижалась спиной к холодному камню стены. Обнаженной спиной – одежду я снимала перед сном, чтоб она сохранила хоть какой-то вид. Ласковым прикосновением то, что стояло передо мной, вытерло слезы с моего лица… ласково подняло опущенный подбородок… и, как во снах, я воззвала к магии. И так же, как в моих кошмарах, магия не отозвалась… я оказалась в вязкой паутине, бессильная перед чарами демона, пришедшего не во сне, а наяву. Он целовал меня – нежно и мягко. Ласки Ерихона всегда были иными… но кто еще может оказаться здесь?
Поцелуи демона, как нежное тепло, окутали шею, я приподняла голову… Ладони легли мне на плечи, массируя, потом – на грудь…
Мы оказались на постели, я вздрагивала от сладкого ожидания…
Боль! Снова боль! Я закричала, но демон не обратил внимания на мои попытки вырваться, и… как и во сне… снова отпустил, лишь доведя до острого наслаждения, смешанного с мукой. Обессиленная, истерзанная, окровавленная, я дрожала на постели, даже не думая о сне. Думая лишь о том, когда кончится эта кара…
Дракмар
«Ну и забегаловка… Не люблю такие места, шумно, много народу. Затхлый запах спиртного, пожженного жира… Но тут весело… живо»…
Пройдя немного, Дракмар почуял, что кто-то за ним наблюдает. Он насторожился, и уже через секунду его состояние было похоже на готовый к выстрелу лук. Лишь миг – и стрела вылетит, устремляясь к жертве.
Дирик шёл впереди, как ни в чём не бывало, радостно улыбаясь в предвкушении трапезы. Они подошли к столику в углу, там было темно, но весь зал виден, как на ладони. Дракмар заказал поросенка и графин с виноградным вином, сладким, словно мед. Дирик ел с аппетитом голодного кабана. Дракмар удивлялся, как в него столько влазит, но сам почти не тронул еды. Чувство опасности не подвело еще ни разу, и осторожный хищник искал жертву.
Расторопный разносчик принёс ещё вина, аккуратно поставил на стол… и Дракмар с молниеносной точностью метнул нож ему в горло. За дальними столиками вскочили люди. Через несколько секунд они были уже рядом, окружая столик. Дракмар спокойно наблюдал за их маневрами. Один из незнакомцев выдвинулся поближе, разумно, впрочем, выдерживая дистанцию. Воин улыбнулся. Никакое расстояние не могло бы спасти незнакомца, если бы ассасину вздумалось убить дерзкого.
– Здравствуй, тень, мы тебя давно искали!
– Ну, нашли, и чего дальше?
Мужчина сел к ним за столик и начал излагать:
– Когда начали поиски, то надо было убить, а потом узнали про тебя много интересного, и как-то убивать тебя смысл пропал.
– И что дальше?
– Ты миф, никто под небесами не сравнится с тобой в таинстве теней, мы готовы простить тебе бойню наших товарищей, если ты сделаешь для нас одну работу. Что скажешь?
– Чего за работа?
– Тут неподалёку есть пещерка пророка. Ходят слухи, там хранятся знания древних. Мы тебя проведём туда, а ты найдёшь книги по магии теней.
– На кой они вам?
– А какое тебе дело, ты согласен?
– А пророк всё ещё там?
– Последний раз, когда мы туда людей отправляли, был там. Они, знаешь ли, не вернулись почти.
– Что значит – почти?
– Почти – значит, не целиком. По частям, короче.
– Ловушки?
– Возможно.
– Хорошо, я помогу, но… – не отдавать же работу просто так! А от этого мальчишки, может, и польза будет, – ты обещаешь, что по первому моему зову придёшь на помощь.
– Для мифа я сделаю все что угодно.
– Договорились.
Дракмар встал, на его ладони проявился знак, светящийся синим. Прищурившись, вор понял, что это – герб с изображением маски с перекрещенными кинжалами, один тонкий, длинный и смертоносный, а другой змеевик с изящной ручкой.
Они пожали руки, и знак теней отпечатался на руке предводителя воров.
– Сила теней с тобой, друг мой. – Сказал Дракмар и жестом указал лекарю, сидевшему рядом с открытым ртом, на дверь. Дирик попятился туда, воин проследил за ним холодным взглядом зеленых глаз… напоследок улыбнулся ворам – жаль, они не увидели его улыбки…
Воры расступились, освобождая проход. Один из них, в черной маске, вонзил кинжал в кувшин. Там что-то зашипело.
Дорога шла то по полям, то через лес, постоянно петляя. На второй день дошли к пещере пророка. Вокруг лежали кости животных, черепа людей, казалось, что в пещере живет сказочный лютый зверь.
Дракмар опустил рюкзак со скарбом и начал готовиться. Надел странный кольчужный доспех, нарукавники, приготовил метательные ножи, размялся. Дирик устроился поудобней и с изумлением наблюдал за всем этим действом, снова открыв рот. Дракмар нашел, что такое благостно-идиотское выражение вполне подходит физиономии лекаря. Каждый из элементов амуниции нес в себе какую-то запредельную тайну. Вещи затягивали в себя свет – они были настолько черны, что, чудилось, солнечные лучи в ужасе избегали их.
Вдвоем они вошли в пещеру. Дирик разглядывал ее каменистые своды, высокие комнаты с сосульками из кристаллов. Изредка из боковых ответвлений слышалось журчание подземных вод. Тут Дракмар заметил, что откуда-то веет теплом. Прямо перед входом в пещеру ассасин прошелестел:
– Глаза закрой…
– Зачем?
Ассасин легонько дернул рукой в направлении шеи лекаря. Дирик повалился и начал падать, но ловкие руки теневика подхватили его и тихо уложили на каменный пол.
Дракмар промолвил слово власти. Из его диковинного доспеха начал сочиться тёмный дым, и через миг воин исчез. Все, что можно было увидеть теперь – слабое колебание воздуха и тень на земле.
Дракмар прошёл в покои пророка, там было темно, и перед костром посередине комнаты сидел старик:
– Страж теней, зря крадёшься. Я ждал тебя.
Голос пророка был измученным и тихим.
Дракмар вышел из тени, но лицо, укутанное в маску, не открыл. Воин медленно шел к пророку, но мраморно-зеленые глаза из-под маски настороженно блестели.
– А что раньше молчал?
– Я уже стар и немощен, лень было говорить.
– Тогда говори то, что я хочу знать.
– Дева, которую ты охранял, находится в центре долины Ерихона.
– Где именно?
– Не перебивай. Там стоит цитадель демона похоти Ерихона, правой руки повелителя преисподней, она там заточена. Но оковы её намного прочнее, чем сталь твоих клинков. Она томится в темнице своих снов, и Ерихон извращает её душу, а вместе с ней и магию света, которую хранит её хрупкое тело.
– Сны? Я могу вызывать сны людей, и это мне не раз спасало жизнь.
– Я знаю, и поэтому предлагаю сразиться с Ерихоном во сне волшебницы.
– Я бился с Ерихоном во время войн королей, он серьёзный противник.
– Во время войны королей было больше разврата, чем сейчас, ты его победишь… если будешь чист душой.
– Сложно с тобой стало говорить, когда ты был ребёнком, было куда интереснее. Давай отправляй меня в её сон.
Старик начал читать заклятье. Поневоле ассасин вслушался в звуки его вдруг окрепшего голоса. Пророк бросил в огонь костра мерцающий порошок. Дракмар сел на колени, начал чертить в воздухе какие то знаки… и отключился.
Кара
Все равно нельзя не спать. Нельзя… я легла в постель, но все тело била крупная, страшная дрожь, мне было холодно. Я села, обняв колени руками, будто желая защититься от жуткой тьмы. Сколько человек в силах не спать? Мне все равно придется заснуть… ныли царапины и синяки, которые я уже не могла исцелить. Магия покинула меня…
Я медленно проваливалась в бред наяву, яркие грезы, похожие на галлюцинации…
Открыв глаза и догадавшись, что заснуть мне сегодня все же не удастся, я встала и подошла к двери… магия вдруг послушалась легко и просто, совсем как раньше… дверь открылась без малейшего скрипа, а за ней – пустой дворец… красиво. Кто бы мог подумать, что именно таким окажется логово демона похоти? Светлые стены, зеркала, изящные рисунки… лепестки роз под ногами.
Я поежилась. Захотелось уйти отсюда как можно быстрее. Это гнездо разврата и похоти, и здесь я пережила во много раз больше боли, чем за всю жизнь до того.
– Это лишь твоя вина…
Сердце ухнуло куда-то вниз, оборвалось… я обернулась. Прислоняясь к стене, стоял бледный, темноволосый юноша, за его спиной была пара кожистых крыльев. Он поднял на меня огромные глаза.
– Ты ведь не знала радостей плоти до того, как попала сюда, верно?
– Д-да… – Я запнулась и покраснела.
– Прости, что я напугал тебя. Но в своей боли виновата лишь ты.
– Ложь! Виноват ты!
– Нет. Сейчас ты не спишь, и видишь меня таким, какой я есть. Разве я – то страшное чудовище из твоих снов? Ты так боялась, что разум твой придумывал мне страшные личины. Ты так сопротивлялась ласкам, что чувствовала боль!
– Нет… – Я прижалась к стене, чувствуя себя бессильной. Темные, медовые глаза завораживали. Околдовывали… демон подошел ближе, нежно тронул руку.
– Разве я – твой кошмар?
– Если нет, то отпусти меня.
– Кара, я люблю тебя. Ты прекрасна. Позволь мне подарить тебе хоть ночь. Познай, что такое наслаждение. И уходи, если захочешь… хорошо?
– Нет!
– Ты боишься… – Меня окутала ласка касания… – Я не причиню зла…
Я снова закрыла глаза, но как молния, ударила мысль – я сдаюсь. Прижимаясь к стене, закрывая глаза, отдавая себя в чью-то милость. Как узник – тяжелые цепи, я подняла ресницы.
Демон касался моего плеча, расстегивая застежку на тунике. Я увернулась от его руки и отпрыгнула прочь.
– Нет!
Эхо разнеслось по пустым коридорам. Нет… нет… нет. Крадущимся шагом Ерихон приближался, но в этом облике он не пугал меня. Я не бросилась прочь.
Удар застал меня врасплох. Неожиданно удлинившимися когтями демон полоснул тело, разорвав… тунику? Откуда на мне туника? Я нырнула вниз, уходя от нового удара. Верно, не зря трудился папа, обучая строптивую доченьку… да кто ж рассчитывал, что на нее демон будет охотиться?
От туники остались клочья. Тело кровоточило. На меня наступал Ерихон. Его обличье оставалось тем же, но теперь я боялась. За его спиной оказалось зеркало, и я увидела в нем свое почти обнаженное, окровавленное тело. Страх… Я познала страх тут.
– Можно присоединиться? – Холодный, но бесконечно знакомый голос заставил сердце сжаться и замереть. Я перекатом ушла в сторону, подальше от смертоносных когтей.
– Тень!
Одним движением ассасин оказался рядом, коротко взглянул мне в глаза. Я еще не видела его так близко, и за краткое мгновение разглядела цвет его глаз – цвет зеленого мрамора… В моих глазах убийца мог прочитать только мольбу. Он толкнул меня за спину, заслонив меня собой. На бледном лице демона появилось безграничное удивление… и страх. Я осталась сидеть на полу, судорожно сжав руками колени. Меня трясло. Ногти впились в ладони. Кровь из порезов текла на пол, я бездумно слизывала ее с окровавленных пальцев…
Ассасин выхватил длинный меч и кинжал и кружил вокруг демона. Ерихон оборачивался, следя взглядом. Я упустила момент, когда Дракмар взмахнул мечом – его движения стали настолько плавными, что разглядеть их начало я не могла, как ни старалась. Но на груди демона появился кровавый росчерк. Ерихон взревел, кидаясь на моего охранника.
Я почувствовала боль и опустила глаза. Оказывается, прокусила губу. По подбородку сбегала струйка крови и капала на грудь. Только бы Дракмар вытащил меня… только бы вытащил!
Они дрались. Демон не пользовался ничем, кроме своих когтей. Сталкиваясь с мечом, они искрили.
У обоих уже появились царапины. Но я не видела, кто из них сильнее, а ведь в этой схватке решалась мои жизнь… когда демон снова оцарапал плечо Дракмара, я закрыла глаза. Но звуки боя так испугали меня, что глаза открылись сами почти сразу. Как раз вовремя, чтоб увидеть, как взмах когтей содрал маску с лица ассасина – и прервался, ибо клинок обрубил демону кисть. Вой потряс дворец, взвихрил лепестки роз. Я на мгновение увидела лицо Стража Теней – не старое еще, исчерченное шрамами… окровавленное. В следующее мгновение его губы шевельнулись беззвучно и четко… и он исчез. Лишь тень скользнула по полу… и свист. Я медленно переместилась подальше, чтоб не попасться на глаза демону. Теперь я могла бы стать его оружием против тени, а мне этого ой как не хотелось…
Свист… удар. Удар… стон. Я закричала от радости, когда темноволосая голова с медвяными глазами покатилась по полу. Закричала, заломив руки, плача. Я была свободна…
Чуть заметное дрожание воздуха не двигалось. Я подобрала разорванную маску и протянула в воздух. Она легко слетела с моей руки… и ассасин соткался из ничего, из света и теней – льдина тьмы.
– Ты понимаешь, что мы в твоем сне?
– Во сне? – Пронзенная страшной догадкой, я отпрыгнула, оттолкнув его руку.
– Нет… я не он. Я не демон. Я Дракмар. Ерихона больше нет в твоем сне и вскоре твоя магия возвратится в тело… – показалось ли мне, или в каменных зеленых глазах, проглядывающих из маски, теплилось… участие? – Я помогу тебе. А ты должна проснуться…
Дракмар сел на колени и начал что-то невнятно бормотать. Вдруг за его спиной появился один, другой, третий силуэт… и вот ещё через миг перед глазами Кары стояли призраки воинов разных эпох и народов… Лучших воинов своего времени. Убийца встал, повернулся к ним:
– Я призвал вас, мои должники, для защиты снов этой девушки.
Воины преклонили колено и принесли слитным хором:
– Мы клянёмся тебе, последний король совета.
Дракмар сдернул занавесь и, подойдя к волшебнице, нежно укутал обнаженное тело. А потом произнес несколько слов, пристально глядя на девушку… и исчез.
Дракмар
Дракмар встал, перед ним лежало уже холодное тело пророка, а на нём распластавшееся хрупкое создание, вырванное из лап демона. Он подошёл, завернул израненное тело волшебницы в одеяло. Девушка тихо стонала от боли, но не приходила в себя. Ассасин положил её поближе к костру и пошёл за лекарем. Выйдя из комнаты, он почуял странные колебания, казалось, что кто-то приближается. Кто-то очень знакомый и сильный. Дракмар отошёл в тень, затаив дыхание, и начал ждать.
Спустя несколько минут появились двое. Первый шёл с мечом наготове, постоянно озираясь, прислушиваясь к каждому шороху. Второй держал натянутый лук, ассасин заметил подозрительные зеленоватые разводы на острие стрелы. Убийцы передвигались тихо, как кошки… и тут заметили у стены бесчувственное тело лекаря. Тот, что с мечом, подошёл ближе… поднял острие над беззащитной шеей… острая боль пронзила его тело. В недоумении убийца взглянул на рану, из которой торчала отравленная стрела. Яд подействовал мгновенно, единственное, что он еще успел сделать в этой жизни – повернуться и увидеть ещё более жуткую смерть своего напарника, от руки человека, чей вид заставлял леденеть кровь.
Дракмар раздел лучника, сняв с него кожаные доспехи, тунику. Кара лежала у костра, она все так же нежно и мирно, сладко спала. Наверное, ей снились красивые сны. Теневик не хотел прерывать её отдых, но те двое могли быть разведчиками у ещё более серьезной компании. Пришлось её разбудить.
– Вставай, просыпайся, – громко сказал он, тряся её, взяв за плечи.
Проснувшись, волшебница испугалась знакомого незнакомца, вскрикнула, сжавшись в комок нервов и страха.
– Чего орешь? Одевайся! – велел Дракмар, указав на вещи убитого лучника, и направился к выходу из пещеры. Девушка услышала крики и топот бегущих людей.
Дракмар вышел и первой же атакой уложил троих, но люди наступали. Его клинок разрубал броню на части с удивительной лёгкостью. Ассасин двигался плавно и быстро, почти не думая – движения были наработаны и отточены веками... Дракмар занял позицию в узком проходе, да и на возвышении – опытный, полный сил воин мог остановить здесь целое воинство. Но его утомил бой с демоном во сне Кары… ассасин сбился со счета убитых. Осторожные и хитрые наемники перестали терять головы, пытаясь взять нахрапом. Полетели стрелы. Пол был залит кровью, ноги начинали скользить… И усталость давала о себе знать. Но Дракмар все равно продолжал танец мечей.
Из комнаты в толпу, мимо головы ассасина, пролетел огненный шар, Дракмар содрогнулся от зловещего шипения. Шар взорвался, убив одного и ранив нескольких. Раздались крики боли. Полетели новые клубки пламени. Люди сгорали дотла, получали страшные ожоги, пламя легко перекидывалось, и наемники шарахнулись друг от друга. Началось беспорядочное движение, паника в задних рядах, куда были нацелены шары огня. Перестали лететь стрелы… Кара вылетела из комнаты, проскользнув под рукой ассасина, ринулась в толпу, размахивая мечом. Бесстрашная дурочка! Дракмар плюнул в раздражении и начал придвигаться поближе к воительнице. Кара неплохо владела оружием, но наемники, очнувшись и увидев рядом реальную угрозу, начали окружать ее. Девушка вспомнила про магию и теперь пыталась расчистить место и уловить момент для заклятья. Ассасин, выругавшись, кинулся на помощь.
Бой продолжался, и уже в гораздо менее выгодной позиции, он то и дело принимал неожиданные удары, предназначенные Каре, на себя, доспех трещал и скрипел но металл теней будто сам блокировал силу удара. Силы Дракмара были на исходе, его тело кровоточило от ран… Страж теней промолвил слово силы, и время вокруг замерло. Он обошел всех нападавших и перерезал им сухожилия на ногах и руках. Когда время пошло, комнату пронзил ужасный крик, сорок отборных воинов мигом упали.
– Кара, разбуди спящего около двери… и уходим, только быс… – успел прошептать Дракмар, лежа на полу в предсмертном состоянии и отключился.
Кара, повинуясь, наложила заклятье бодрости на спящего лекаря.
Дирик очнулся, подпрыгнул, глаза горели сумасшедшим удивлением.
– Ну… а…вы… это… они… сколько…
– Бери Дракмара и бежим отсюда.
– А ты кто такая?
– Сейчас молнией по черепушке получишь и узнаешь. – Пригрозила Кара.
Дирик, шутку не поняв, испуганно засуетился, и, схватив Дракмара, поволок его к выходу.
Светила полная луна, на небе горели миллионы звёзд. Повозка подпрыгивала на извилистой дороге, израненное тело Дракмара в ней постоянно подрагивало от боли на ухабах. Кара сидела над ним, тревожно изучая раны. Многие из них были смертельны, но, к удивлению девушки, теневик просто спал…
Уже светало, повозка плелась сама по себе, по дороге, без управления. Дирик храпел, держа в руках поводья. Волшебница, прижавшись к израненному телу, сладко спала. Дракмар огляделся, аккуратно положил волшебницу на свое место, прикрыв одеялом. Сам, отодвинув Дирика, забрал поводья из его безвольных рук.
Впереди на дороге показались люди в кожаном доспехе, с лёгким оружием и в капюшонах. Дракмар подъехал поближе и остановился. Из толпы вышел человек со шрамом через всё лицо, неторопливо подошел к повозке…
– Здорово!
– Здоровей видали, чего надо?
– Не груби, я с миром. Там дальше на дороге застава перед Сумеречным лесом, и тебя ждут.
– Много народу?
– Больше сотни стражников, столичный воевода и два имперских ассасина.
– Поможете?
– Уже. По утру ассасины преставились. Знаешь ли, не по нраву им стала наша фирменная баранина, точнее, холодная ключевая водичка, которой запили… – произнес вожак бандитов и надменно, горделиво улыбнулся в ожидании похвал…
– Не ожидал, что воры так воспримут мои дружеские намерения.
– Всегда рады помочь. И ещё, в Сумеречном лесу шастают двое, ищут кого-то. Один – варвар с топором, а второй – маг-жрец демона похоти.
–Учту. – Сказал Дракмар и бросил в руки вожаку кошелёк со звенящими монетами.
– Благодарствую, но не стоило. Нам заплатили, чтобы тебя оберегать. Но… если ты хочешь, мы можем немного усложнить жизнь похотливому скоту и его горной собаке с топором.
– Хм… договорились, всего наилучшего и удачи… вор.
– И тебе того же, Страж теней. – Вожак поклонился и отошел, одновременно давая знак рукой, чтоб пропустили.
Подъехав к заставе, Дракмар растолкал Дирика. Сонный лекарь сразу встрепенулся, принял степенное и бодрое выражение лица, всем своим видом говоря: «Я не из тех, кто спит на посту!», даже по инерции выпростал руки вперёд, как будто поводья держит. Теневик улыбнулся, готовясь к бою. Раны ныли, и каждое движение давалось с трудом.
Из заставы вышел отряд по направлению к повозке, панцирные доспехи блестели на солнце. Во главе отряда шёл огромный воин в доспехах с золотой отделкой, по всей видимости, командир отряда или даже… воевода. Дракмар вытащил оружие и принял защитную стойку перед повозкой.
– Ты поплатишься, тень! – Яростно зарычал воевода, жестом указав двум воинам на ассасина.
Воины были полностью закованы в сталь, в руках держали большие щиты и длинные мечи отличной ковки. По движениям, мягким и легким, Дракмар угадал профессионалов, видавших не одну битву. Они попробовали взять ассасина в клещи, медленно закружили вокруг Дракмара, как нападающие, осторожные звери. Воины воеводы наносили удары редко, но умело. Теневик расколол щит одному из нападавших; отбивая удар второго воина, Дракмар умудрился промять и заклинить забрало, лишив воина возможности хоть что-то видеть. Первый сразу начал агрессивно наносить удар за ударом, отвлекая на себя, тем временем ослепленный отступил. Бой шёл теперь честно, один на один, но раны давали о себе знать… самые крупные, видимо, открылись – ассасин не чуял боли, но по телу текла кровь, а вместе с ней уходили силы… Дракмар начал терять сознание и упал на колени. Его противник сдержал удар, замер… Он понял, что теневик дерется из последних сил, и честь ронять не стал. Когда ассасин упал на колено, воин резко отошел, сам встал на колено и, преклонив голову, прошептал:
– Нет для меня чести в убийстве ослабленного, и немощного. Ты хороший воин, и я дарю тебе жизнь!
Воевода рассвирепел, но… он сам учил своих отборных паладинов чести. Что теперь поделаешь, если слишком хорошо усвоили уроки?
Кара
Отец выступил вперед сам, подняв меч, и я поняла, что Дракмару не выдержать этой схватки. Да, он – величайший воин, но раны, полученные им, чудом не прервали нить жизни ассасина. Дракмар был слишком слаб, а мой отец не зря слыл грозным воином. Он добыл эту славу в боях.
Не раздумывая, я выпрыгнула из повозки с мечом наперевес, скользнула между ними и подставила свой меч под меч папы. И как оказалось вовремя, под Дракмаром медленно растекалась большая лужа крови. Дирик оттащил его на повозку.
Через минуту я поняла, что с тех пор, как папа показывал мне эти приемы во дворе нашего дома, он сильно отяжелел. Я была более гибкой и ловкой, но мой меч - значительно короче и легче. Я решила вымотать отца…
Папа прошел не один поединок, и он быстро понял, что я не бьюсь в полную силу. Но, конечно, понял все по-своему – решил, видно, что я издеваюсь. И разъярился. Вот тут я поняла, что мои навыки боя весьма далеки от совершенства. Мне едва хватало сил смягчать его удары, а силой папа всегда отличался немалой… да и не так уж он отяжелел… Великие боги!
Отец целенаправленно меня пытался загнать и обезоружить, а также понял мое слабое место – я намного легче и хуже держу удар… наконец он добился своего, и меч вылетел из моих ноющих рук. Папа немедленно сделал подсечку, я упала на колени, инстинктивно качнувшись назад, чтоб уклониться от клинка. Тяжелый, неудобный шлем – говорила я Дракмару, он мне не нужен! – соскользнул с головы. Папа замер, он не верил своим глазам, его яростное лицо вдруг побледнело, и на глазах выступили слёзы. Меч выпал из ослабевших дрожащих рук.
– Кара!
– Папа… – Я слабо улыбнулась, наконец почувствовав по-настоящему, что встретилась с ним. Вскочила, кинулась на шею. – Па-апочка!
– Ты… ты в порядке, солнышко? – Отец с подозрением и ненавистью покосился на Дракмара, но без толку – огненным взглядом ассасина не пронять. Тело, окутанное черной одеждой, доспехом и призрачной дымкой тьмы, не пошевелилось, но из-под маски уколол острый взор зеленых глаз. – Я… я слышал… что ты попала в руки демона по его вине! – Папа снова рванулся, но выражение искреннего изумления на моем лице остановило его.
– Папочка, что ты! Он защищает меня! – Для правдоподобия я покосилась на ассасина с некоторым суеверным опасением. – Он очень силен.
– Кара! Ты уверена, что все в порядке? – Правильно, измученное лицо, тело Дракмара на повозке. Ясно, что что-то не так. Но из таких вопросов я выкручивалась еще в отрочестве. Неужто сейчас не выкручусь?
– Мы недавно попали в переделку. На нас напал отряд стражей гробницы, я осталась жива лишь благодаря господину Стражу теней. Но наши припасы были уничтожены, мы питаемся охотой, а господин Страж ранен…
- Ранен? Ха… да ты посмотри на него, он щас помрёт тут! – сказал отец зло и раздраженно. Сделал знак паладинам. Они подбежали и понесли тело Дракмара к полевому лекарю.
– Ничего. – Ура, мне удалось превратить встревоженное воплощение мести в распорядительного, заботливого отца!
– Почему ты не в Сумеречном лесу?
– Я решила изменить маршрут, на прямой дороге нас мог ждать отряд Ерихона – хочешь верь, хочешь нет, но у меня нет желания с ним встречаться! – язвительно и гордо отметила я. Какого труда мне стоило это спокойствие…
Воевода расплылся в гордой улыбке за свою дочурку и промолвил тепло и успокаивающе:
– Завтра теневик будет на ногах, у меня хороший лекарь. Мы дадим вам припасов. Хочешь, мой отряд сопроводит тебя до Леса?
– Нет, папа, но от еды не откажемся. В лесу умелый одиночка лучше сотни воинов, привыкших сражаться в строю. Мы сами.
– Я оставлю отряд возле Сумеречного леса! Он встретит вас, когда вы выберетесь, и сопроводит тебя домой.
– Хорошо, папа.
– Мама тревожится!
– Ты что, пересказывал ей эти слухи?!!
– Нет! Но мать тревожится!
– Да, папа.
Он отдал распоряжения про еду, мы проговорили целый день до утра – про дом, про дела, про родных. Я рассказала несколько придуманных на месте приключений. Сердце заныло жалобно – я не люблю лгать…
Вот и расстались. Изрядно потяжелевшая повозка подпрыгивала на ухабах, я тосковала по дому… ассасин спал на груде мягких одеял…
Через два дня Сумеречный лес принял небольшой отряд. Его листва начала наливаться осенними красками слишком рано, и алеющие, золотые деревья выглядели странно и одиноко. Тут будто время шло иначе… Кони мягко ступали по шелестящим листьям, в ветвях играл ветер. Раны воина тени зажили быстро, и он восстановил форму. Каждое утро лекарь и волшебница наблюдали его тренировки. Сейчас Дракмар ехал рядом с Дириком и они о чем-то шептались, изредка то один, то другой поглядывали на Кару, проводя глазами по линиям ее тела.
Дракмар нагрузил лекаря всеми необходимыми вещами, и все вместе въехали под кроны деревьев. Правда, вскоре лес стал плотнее, гуще, и все же пришлось спешиться. Ассасин то и дело куда то пропадал, потом снова появлялся. Волшебница искала дорогу к гробнице королей, но верный путь будто сам ускользал из-под ног. Дракмар регулярно и очень ехидно сообщал, что здесь они уже были. Кара злилась. Несколько раз девушка готова была сдаться и просить помощи, но насмешки ассасина заставляли ее только крепче сжать губы и продолжать упрямиться. Но первым не выдержал именно Дракмар.
– Ну что? Мы так и будем тута топтаться или вы, о великая волшебница, всё-таки изволите сказать, какого черта мы делаем в этом дурацком лесу, где даже животных не водится?
– Мы уже почти пришли. – Гордость снова не дала девушке признаться, что она действительно заблудилась.
– Врать тока вот не надо, дальше нет ничего, кроме лесного водопада с речкой, а за ними дремучий, непролазный лес.
– Тогда идёмте, я хочу помыться!
– А больше ничего не хочешь? Чтоб тебя какая-то нечисть сцапала, а я потом тебя искал, да?
– Никто меня не схватит. Мы проехали несколько дней по пыльной грязной дороге! Я хочу искупаться в реке. Я имею на это право или нет?!! – она топнула ножкой, под ней из земли пробилась скала, раскололась, из трещины выросла колючка.
Дракмар тихо, но явственно зарычал:
– Хорошо, чародейка. Тогда я пойду с тобой. – Отрезал он.
Кара ядовито улыбнулась:
– Что, теневик, девушек обнаженных давно не видел?
– Одну недавно совсем видел… дело было в пещере, она была без чувств, я укрыл её одеялом. – Буднично и многозначительно сказал Дракмар, его глаза злорадно смеялись.
Девушка ощутила, как незнакомое, мягкое тепло поднимается из низа живота в грудь… ее улыбка смягчилась, уголки губ приподнялись игриво и коварно…
– Хорошо. Тогда идем.
– Что, уже?
– Река во-он там…
Он фыркнул, но как-то неуверенно. Кара пошла к реке.
Речка, неглубокая, но бурная, текла в ущелье, лунный свет подчеркивал белую пену ее бурунов и водопадов, скользил по глади спокойных мест… берега были изрезанными, каменными. Я разулась, стоя на кромке воды, сбросила доспех. Под ним остались рубашка и штаны. Стараясь двигаться мягко, дразня, я сбросила штаны и повернулась. Фигура ассасина в темной одежде была почти неразличима во тьме – он не вышел из зарослей деревьев, так и стоял, прислонившись к одному из них. Белело в темноте лицо, лишенное маски. Я посмотрела на него с вызовом и медленно сняла рубашку…
Вода была прохладной и сильной, я ощутила ее движение всем телом, подплыла к порогам, подставила спину под бьющую воду… устала, легла на камень, изогнувшись… интересно, под луной можно загорать? Я играла с Дракмаром, понимая, на что иду. Что-то древнее, чем я, вело меня – может, предвечный инстинкт? Я сделала все, чтобы сломить его лед. И когда выбралась из воды, подошла к ассасину…
– Одеваться ты не будешь?
– Одень меня! – Я потянулась игриво, как кошка, демонстрируя грудь с острыми сосками, прекрасное, кричащее изяществом тело… «Что я делаю? – пронеслось в голове. – Это же… боль».
Он молча шагнул вперед.
Дракмар взглянул мне в глаза долгим, странным взглядом…
«Если это игра, я ей вырву сердце. Или себе…» – прочитала я в его глазах. Тоже боль… и потянулась к нему сама, к загадке веков, поцеловав сухие, соленые губы… Дракмар прижал меня к себе, мягко, но металл его доспехов был обжигающе холоден. Я вскрикнула. Воин отпустил меня, отступил на шаг.
– Прости, Кара…
Я молчаливо покачала головой… и спустя минуту Дракмар поднял на меня вопросительный взгляд. На нем осталась лишь обычная одежда, без доспехов. Я скользнула к нему, теряя последнюю смелость, последнюю решимость убедиться, что в близости – не боль, страх и грязь, а что-то другое… кто докажет мне это, если не тот, кого я люблю?..
Он прикоснулся губами к моей шее, скользнул едва заметным поцелуем… провел ладонью по груди…
Боли не было. Была нежность, окутавшая тело, как теплое одеяло, была страсть, заставившая кровь загораться вновь и вновь жаждой, влечением, наслаждением… и жаркие волны блаженства, захлестывающие с головой. Боль не пришла даже потом, когда с рассветом теплого летнего дня я поняла, что моя спина изрезана острыми камнями. Тело заныло отчасти болезненно, отчасти сладко… я заново искупалась, Дракмар помог мне выйти… и как я могла считать его лицо холодным? Оно светилось изнутри странным светом и теплом. Я поцеловала его, слегка прикусив губу, и отстранилась, дразня. Дракмар обнял меня, молчаливо сжал, осторожно, будто боясь сломать хрупкую статуэтку…
Шорох в кустах прервал молчание, воин тень сразу переключился, резким движением бросил Кару в воду. Сам мгновенно исчез, только трава взволновалась по направлению к звуку. Ещё через пару секунд из кустов вылетел весь бледный и перепуганный до смерти Дирик. За ним с довольным и злорадным выражением лица вышел Дракмар.
Кара выпрыгнула из воды, встряхивая черными волосами, по которым пробежала опасная голубая искра… на кончиках ее пальцев задрожало синеватое сияние, готовое превратиться в убийственную молнию. Глаза Дирика, и без того огромные, как блюдца, казалось, сейчас выпрыгнут и убегут. Ассасин расхохотался. Кара перевела на него взгляд и тоже улыбнулась. Голубая молния погасла на опущенных кистях рук. Девушка вышла из воды.
– Ну и что мы с ним делать будем?
– Я думаю, сначала его надо раздеть и подвесить за ноги к дереву.
– Хм…. А потом ты научишь меня метать ножи?
– Возможно, но надо будет ему отстричь причинное место.
– Не, лучше выжечь молнией или огнём.
– Любимая, ты же добрая волшебница? Как тебе могла прийти в голову такая жестокость?
– А ты что предлагаешь? Нашелся тут ангел на мою голову.
– Ну, можно содрать с него кожу и подвесить над муравейником. Только быстро – у нас есть ведь еще дела.
– Ты позволишь помочь тебе?
Лицо Дирика позеленело, его начала бить нервная дрожь.
Кара не выдержала и звонко расхохоталась. Дракмар был более сдержан, но злорадная ухмылка тоже играла на его губах.
Дирик с удивлением смотрел на них, и, немного отойдя от шока, огрызнулся:
– Вы когда-нибудь прекратите меня пугать? Я блин … ёмаё … на ваши шутки штанов не напасёшься! Два сапога пара…
Они собрались уже идти дальше и тут Кара, решившись, буркнула:
– Дракмар, мы заблудились… та карта, которую я нашла, была написана каким то криворуким неумехой.
– Да? – Как и следовало ожидать, ассасин улыбнулся ехидно, мол, знаю я, кто тут неумеха… – а чего искала-то?
– Гробницу совета королей.
– И что там?
– По преданию, после смерти королей родилось великое зло, которое ходит по миру и, подчиняя людей, убивает их. Ты, наверное, знаешь эту историю.
– Да знаю. Ужасная тень ходит по земле и копит силу, чтобы уничтожить мир. Ты веришь в эти сказки?
– Это не сказки, а правда! – По-детски искренне возмутилась Кара. – Мне придворный маг рассказал, что это нечто уничтожило гильдию воров, никого не осталось в живых, и только беспокойные духи умерших теперь ходят в помещениях гильдии. Это место стало проклятым.
– Тоже мне, высшая инстанция… Ладно, покажу.
– Что-о? – удивленно протянула Кара, – Все это время ты знал, где находится гробница и не сказал? Я чуть ноги в этом лесу не сломала, меня пыталась убить каждая третья ветка, я поломала все ногти, ты постоянно исчезал, оставляя меня с этим … твоим… похотливым другом…
– Да-а-а, а кто секретничал до последнего?
Кара покраснела, задумалась и, пряча глаза, выдавила:
– Прости, я была не права.
– Да ладно, чего уж там… – сказал Дракмар и махнул рукой. Воспитательный эффект был достигнут.
Они шли полдня и, наконец, добрались. Кара недоуменно поглядывала на Дракмара. Ассасин с привычной, въевшейся в кровь осторожностью подошёл к громадной каменной двери гробницы. На двери были четыре знака, теневик, не задумываясь, прикоснулся к ним, особенным образом провел по вырубленным в скале линиям. Дверь заскрипела и открылась. Не дожидаясь, пока она отворится полностью, он вошёл. Переглянувшись, Кара и Дирик просочились за ним. В гробнице не было темно, хотя ни один светильник не был зажжен. Казалось, что свет просто остался здесь, заблудился навсегда. Просто был и все.
Дирик, изумленный внутренним убранством и необыкновенно живыми рисунками на стенах, двинулся вглубь гробницы. Дракмар дернулся, молниеносно оказался рядом и рванул на себя лекаря. Тот так и не сумел понять, что происходит. В следующее мгновение из стены вырвались ножи больше локтя длиной, а спустя долю мгновения там провалилась плита пола. Дракмар холодно посмотрел на лекаря, воротник которого продолжал сжимать в пальцах. Дирик глянул в его ледяные глаза, потом на лезвия, торчащие из стен – и медленно обмяк. Ассасин оставил его возле входа.
Воин-тень двигался, как гибкая кошка, то и дело останавливаясь и что-то проделывая со стеной. Я даже не пыталась запомнить его манипуляции, разглядывая рисунки и надписи на стенах. Пыталась найти великий магический смысл, вероятно… Так дошли до центрального зала гробницы. Стены были украшены барельефами, и по центру, правильным кругом, располагалось семь надгробий. Крышка одного из них была открыта и сдвинута. Я пошла по кругу, едва касаясь пальцами каменных плит, наклоняясь, чтоб прочесть имена.
– Король Куинумен. Самый жестокий из всех. Про него говорили, что он принимал ванны из людской крови… в его опочивальню каждую ночь приводили девушку… новую девушку, потому что ни одну больше никто не видел живой. Он пил их жизнь и кровь, потому и прожил в три раза дольше, чем обычный человек.
– Ложь. Долголетие было свойственно в те времена не только королям. – Дракмар бестрепетно положил на надгробье ладонь. – Знаешь, откуда пошла ложь про его кровожадность? Он отбивал нападения Империи Вардов, соседствовавших с нами. Империя была во много раз сильнее, и Куинумену пришлось запугивать врага, выставляя на границах кресты с вражескими воинами, распятыми вниз головой.
– А девушки?
– Он был глубоко несчастным человеком – у него было две жены, и ни одна не смогла родить ему ребенка. Первая погибла в набеге вардов, и он долго оплакивал ее смерть. На второй его заставил жениться совет, мотивируя тем, что нужны наследники, но она не родила ему ребенка и погибла мучительной смертью.
Он замолчал. Я почуяла, как веет холодом откуда-то со стороны открытой гробницы.
– Он убил ее?
– Да что с тобой? Его пытались отравить, а она случайно выпила яд, предназначенный ему.
– Но ведь у него был сын, верно?
– Да. Он влюбился и взял в жены девушку из простой семьи, незнатную девочку, годящуюся ему в дочери. И она родила ему сына и дочь. Он был счастлив.
Я пожала плечами.
– Эссель. Тиран. Он ненавидел старцев и детей, его собственный сын был взращен матерью вдали от дворца, чтоб жестокий отец не убил ребенка. Эссель приказал отбирать сыновей у матерей и отдавать в специальные дома, где из них делали зверенышей, те, кто выживал там, отправлялись на войну… его собственный сын убил его!
– Да. Из сострадания. Эссель был болен. С самой юности он был одержим демоном и боролся с ним за свой разум и тело. Потому и жену велел увезти из дворца и удалить от себя. Войны были в разгаре, и, чтоб гарантировать безопасность детей, он отдал их под опеку лучших воинов – на случай, если войска прорвутся вглубь страны. А дети, которых нянчили воины, которые с детства слышали о чести и Родине, мечтали защищать ее… Эссель был мудрым государем, и ему удалось вернуть границы государства. Но под конец его жизни демон стал чаще брать верх, и он умолял взрослого уже сына даровать ему покой.
Я фыркнула. Проходя мимо гробницы Дариана, нарочито сердито буркнула:
– Отцеубийца!
Мы сели на пол, Дракмар обнял меня за плечи – и рассказывал. Про королей совета, про тех шестерых, чьи кости лежали глубоко под нами. Я слышала, я знала, что они были жестокими, порочными, кровавыми властителями, тиранами, угнетавшими людей, убивавшими из любви к убийству и чужим мукам… А ассасин говорил, и передо мной вставали образы великих королей, воинов, часто несчастных, но всегда благородных. Он говорил про их битвы и ошибки, победы и муки… так, как мог бы говорить о друзьях или братьях.
– А как же седьмой? – Я вжалась поудобнее в его тело, с наслаждением ощутила, как сильные руки обняли меня.
– А седьмой – это тот, кого ты хочешь уничтожить.
– Значит, седьмой – зло?
– О великие боги… – он встал, прикоснувшись пальцами к вискам, и вышел прочь. Я прикусила губу, почувствовав себя идиоткой. Ладно. Он простит меня.
По спине пробежал холодок дрожи, я обернулась к гробнице. Гробнице седьмого. Подошла, провела пальцами по краю. Заглянула внутрь. Там было холодно и темно, я не увидела дна. Потянуло сыростью. Я прочитала имя – Марвин Драко. Что-то знакомое до боли… я вспомнила биографию этого человека, я мне внезапно захотелось узнать, что мог бы сказать о нем Дракмар. А впрочем… неважно. В этой бездонной, холодной пустоте не мог жить Свет, не могло обретаться добро. Я сделаю, что хотела, а потом Дракмар увидит, что я была права.
Я начала разбирать сумку, выкладывая на пол цветные мелки, чашу, свечи и прочие фетиши. Работа захватила меня – это должно было быть самое сильное заклятье из созданных мной. Белый эллипс на полу… неправильная семилучевая звезда, вписанная в него. Центром звезды была гробница Марвина. Я долго возилась с лучами, поправляя и выверяя их, так как погрешность в заклинании такого уровня могла сильно ударить по мне. Идеальной звезды в таких условиях все равно, впрочем, не выйдет… расставлены свечи, разложены фетиши… я зажгла первую свечу. Ее пламя затанцевало, затрепетало призрачным синим огоньком. Вторая, третья… когда вспыхнул фитилек последней, одиннадцатой свечи, в кончиках лучей звезды начала сгущаться сила. Невидимая для других, она потекла вдоль прямых линий, отразилась от углов, заметалась в гептаграмме, нарастая и взвиваясь вверх. С неизъяснимой тоской зазвучали струны тьмы, которую я заклинала. Я требовала, чтоб она забрала свое дитя, чтоб она унесла его вечной волной, растворила в себе без следа, без конца и начала… тьма сопротивлялась вызову. Из гробницы взметнулся холод, порывом ветра ударил меня, едва не погасив свечи. Мрак сгустился вокруг бледного, больного огня, наполняя мое сердце страхом. Так не должно было быть.
– Кара, нет!! – Крик Дракмара. Я обхватила себя руками, сжав до боли предплечья. Ритуал нельзя было останавливать… он пошел неправильно, и сила не может просто так рассеяться. Нет, остановиться поздно… А голос доносился будто издалека, из той самой тьмы… а в этом ли я мире? Страшный, могильный, сырой холод обвивал мое тело липкими щупальцами – не тот холод, от которого быстрее бежит по венам кровь, который заставляет румяниться щеки – нет, холод руки мертвеца, холод влажной земли в могиле, холод гнилой болотной воды. Мои непослушные губы едва вымолвили первое слово силы… первое, потом второе… сил петь заклятье не было, мой голос срывался, пальцы все сильнее сжимались.
– Кара…
– Нет, волшебница, остановись!! – Голос Дирика, самого лекаря не видно, слишком темно… значит, я все же в гробнице. Все в порядке… я сплету заклинание, и из мира исчезнет это зло. Я выйду на волю, я выйду на свет, солнце ослепит меня, согреет, я упаду на желтые шуршащие листья, впитывая в себя их яркость и красоту осеннего неба, и Дракмар будет рядом, он согреет своим теплом… судорога пробежала по телу. В центре гептаграммы проявились контуры чего-то живого, бьющегося, яростно сопротивляющегося. Темное, матовое тело…
Боги!
Я упала на колени, не в силах вздохнуть. Дыхание будто переломилось на две части – одна вылетела из меня резким вздохом, вторая застряла в легких, не давая набрать нового воздуха. Голова вспыхнула болью, слезы сами собой покатились из глаз. В центре звезды, спеленатый, как муха в паутине, бился Дракмар. Дракмар – Драко Марвин. Дракмар – ассасин, воин теней, всегда одетый в черное. Боги, боги…
Заклинание уже не зависело от меня, оно жило своей жизнью, делая то, что должно было. Я не знала! Я захлебнулась горькими слезами. Я не знала…
Я стояла на коленях, раскачиваясь, и не могла оторвать глаз от лица воина, побледневшего и искаженного. Мои ногти и пальцы впились мне в предплечья, но когда я почуяла, что момент его исчезновения близок, я протянула руки ему. Я уже не боялась вмешаться в собственное заклятье – чего я уже могу бояться?..
– Нет!
Прыжок разорвал тьму, Дирик мелькнул мимо меня, стремясь удержать Дракмара, которого уже затягивало в гробницу. Наши ладони – моя и ассасина – не успели сомкнуться, он исчез в темноте, и лекарь кинулся вслед… тяжелая крышка гробницы захлопнулась за Дракмаром. И она же напрочь отрезала руку и голову Дирика. Его изуродованное тело упало возле склепа. Я закричала.
Я упала ничком и заплакала. Я не плакала так никогда, и я почти не помню, что было в следующие несколько часов. Тьма, та тьма, которую я призвала, отомстила мне за гибель своего сына. Она сжимала меня когтями боли и ужаса, она крушила барьеры рассудка и разума, давила, ломала мое существо… но разве могла быть боль страшнее, чем его смерть? Его нет, его больше нет… я убила его своими руками. Я осталась одна. Это конец…
Когда я пришла в себя, моим телом овладело оцепенение. Слез больше не было. Возможно, их не будет уже никогда. О чем мне теперь плакать? Я поднялась, пошатываясь, придерживаясь за стену, и вышла прочь из гробницы Королей. Рухнула на колени на пороге, вдыхая чистый воздух… нет, не так я должна была выйти. Это были сумерки, и яркий свет не влился в мое сердце, воскрешая душу, мертвую от боли. Потускневшие листья лежали вокруг, ветер бродил среди деревьев, покачивая ветви, оголяя их. Ветви задрались к небу, словно в немой молитве… сумеречный лес. Я уснула…
Не знаю, сколько я проспала. Разве это важно? Что теперь важно? Я ощутила на себе руки Дракмара – как в у ночь у реки. Чувство это было так ужасающе реально, что я опустила глаза. Нет, конечно же нет… даже его призрак не выберется из запечатанного мною склепа, даже его тень не выскользнет из объятий мрака. Тени во мраке нет…
Мой кошмар не кончится никогда. Я поняла это четко и явно. Но умирать нельзя. Родители… мама… сестра. Для них. Для них я должна выбраться…
Без надежды, оставив душу в каменной гробнице, я уходила прочь, и не сразу заметила, что мои руки покрыты засохшей кровью. Вряд ли кровь была моей. Скорее всего, это кровь Дирика, смешного и верного, как пес, лекаря. Он тоже остался там, в гробнице. Стережет могилу друга… как подобало бы и мне. Его кровь тоже на моих руках, я убила не одного, а двух дорогих мне людей… пусть так. Моя вина тяжелее. Но к моей боли уже нельзя ничего прибавить, пусть моя мука хоть немного облегчит мою душу перед Высокими богами… если они сумеют вытащить ее из гробницы Марвина Драко.
– Кара!
– Да. Я хочу домой…
Это была ложь. Чем дальше я отходила от гробницы Королей, тем сильнее мне хотелось вернуться назад. Мое место было там, возле склепа, возле холодного камня, в неведомой глубине под которым – Дракмар. Но нельзя…
Лучший отряд отца проводил меня домой. Бывалые, опытные воины с тревогой смотрели на меня и избегали говорить. Я поняла почему, когда вернулась домой.
Я стала похожа на тень. Кожа казалась бледной до прозрачности, сиреневые тени залегли вокруг огромных глаз на тонком, призрачном лице… изгиб потемневших губ таил не капризность, а горечь. Отец устроил мне перекрестный допрос, я рассказала, что мои спутники погибли. Больше от меня ничего не добились…
Я сидела в комнате, днями не покидая ее, отказываясь от еды. Я играла на арфе и гитаре, я пыталась выплеснуть свою страсть и боль… безуспешно. Я начала бояться темноты – во тьме мне казалось, что у меня вместо сердца – открытая рана, что мои вены вскрыты, и по рукам не переставая течет кровь, мне было больно дышать, и все тело сковывало безотчетным ужасом. Мне снились кошмары… я не могла плакать…
Меня не трогали. Но так не могло продолжаться вечно. Как бы я ни старалась отбросить мир, мир не забывал обо мне. Меня помнили как дочь могучего воеводы, как красавицу с богатым приданым, как волшебницу. Собратья по магии уходили прочь, лишь взглянув мне в глаза, но молодцы упорно засылали сватов. Родители отказывали… отказывали снова… и все же пытались подговорить меня выйти замуж. Они надеялись, что замужество разгонит мою тоску…
– Кара… – в комнату вошла мама, осторожно прикоснулась к плечу, – пришли сваты.
– Прогони их.
– Почему? Это сваты от Мстислава.
– Опять…
– Он хороший парень, Кара… – мама присела рядом, ероша мои волосы, гладя плечи, – он будет хорошим мужем.
– Не моим…
– Но почему же? Чем он тебе не люб, дочка? Красив, знатен, воин…
– Не люб…
– Выйди к сватам, дочка. Скажи им сама, что надежды нет. Скажи это Мстиславу в лицо…
– Зачем?
– Иди.
Я машинально оделась. Темно-синее платье удивительно шло к моим потемневшим глазам и губам, к волосам, черным, как смоль. Жаль, меня не видел в нем Дракмар… жаль, жаль, жаль…
Сухие глаза обожгло слезой. Я не дала себе заплакать. Я вышла к сватам.
– Кара! – Улыбка Мстислава увяла, едва он увидел мои глаза. – Кара, скажи мне. Не люб?
– Не люб, Мстислав, прости. Не люб.
Он опустил голову, тряхнул темными кудрями. Красивый парень, добрый. Чье-то счастье, да не мое.
– А ты мне люба, Кара. Так люба… но не буду неволить, не стану глумиться.
Он обнял меня, поцеловал в лоб, вытер слезу с моей щеки.
– Не плачь, красивая. В чем дело? Найдешь своего любимого. Будь с ним счастлива.
– Не найду… – прошептала я в крепкое плечо, поддавшись слабости.
– Почему?
Он шептал тоже, и наш разговор не был услышан.
– Его больше нет…
Мстислав разжал руки, взглянул на меня внимательно и чутко, прикусил губу.
– Не люб я тебе, Кара – значит, не буду в неволю брать. Но я буду ждать тебя.
– Не жди. Не связывай себя обещаниями…
– Я не связываю. Полюблю другую – буду с ней. Будешь ты чужой – пойму. Но пока ты свободна и я ничей – знай, Кара, я жду.
Я поклонилась ему, поклонилась растерянным сватам и ушла. Отец нагнал меня в коридоре, отчитал, как дитя малое… я смотрела на него сухими яростными глазами. Поссорились. Зачем? Не могу я никому принадлежать… кто вынет мою душу из каменного склепа?
– Привет.
Я замерла, а сердце забилось, как бешеное. Подкатил к горлу ком. Призрак? Грезы? Сон?
Легкий звук шагов… я стою, боясь обернуться.
– Что ж ты, Кара? Меня нет давно, а ты замуж не идешь? – Знакомая насмешка в знакомом голосе…
Я повернулась. Дракмар стоял в нескольких шагах от меня, в богатой черной одежде, склонив голову… его насмешка была маской, и он не в силах был выдержать эту роль…
– Ты… жив?
На кончиках моих пальцев заискрилась голубая дымка, обвила их – и синяя молния метнулась в ассасина. Дракмар легко уклонился, не переставая улыбаться. Я кинулась к нему, сжала кулаки. Слезы застилали глаза, и я изо всех сил ударила его в грудь – раз, другой, теряя силы, и колени подогнулись… Дракмар поймал меня, прижал к себе, губами собирая мои слезы, укачивая меня, как ребенка… наш поцелуй был соленым и таким долгожданным… таким долгожданным.
– Я люблю тебя, Кара.
– Ты – моя жизнь…
Дракмар.
Я воин, воин из воинов. Многие годы я скитался из одного уголка мира в другой, от одной войны к другой, от одного заказчика к другому. Мне не страшно умереть, страшно то, что в мире нет людей, которые меня вспомнят. Они будут вспоминать кого-то, кто спас их от меча или топора палача. Но я призрак, тень войны. Меня видели только те, кто умирал от моего меча или те, кто давал заказы. Для всех остальных я просто человек в тёмном плаще с капюшоном.
Сейчас я лежу в луже своей крови, кожаный панцирь разрублен топором варвара, и силы на исходе, уж больно умелым оказался маг. Я чувствую, как сознание уходит, я вижу свет, и лёгкость наполняет меня и утягивает в небытие…
– Надо же, очнулся, бестия, ты провалялся у меня больше полугода, кто тебя так? – спросил человек в окровавленном фартуке. На вид ему было лет 30 – 40, плотного телосложения, глаза сияли радостью, а на лице было выражение облегчения. Сразу видать, что человек не признающий невзгод и часто улыбающийся.
– Ты кто?
– Дирик, местный волхв.
– А где я?
– Агея, деревня на окраине королевства ветров.
– Меня зовут Дракмар, воин королей Союза.
– Как? Но Союза нет уже 500 лет?
– Я, наверное, последний.
– Ух ты, настоящий воин-тень, слушай, это я тебя вылечил, надеюсь ты меня убивать не будешь?
– На кой ты мне сдался? Ты будешь меня сопровождать теперь.
– Но я не могу, у меня здесь своё дело, хозяйство…
– Теперь будешь.
Поутру они вышли, Дирик оказался довольно крепким малым и проворным вдобавок, Дракмар научил его паре фокусов ассасина, и тот схватывал все на лету.
– А куда мы идём? – спросил Дирик.
– Туда где ты меня нашел.
– Стой, давай туда не пойдём, там, знаешь ли, зверья всякого полно, ды и стра-ашно.
– Надо, там мой заказ.
Они прошли к лесу и начали осматривать опушку, уже смеркалось, и тут лекарь наткнулся на пень, возле которого он нашёл тело Дракмара.
– Так, отойди подальше, – сказал ассасин настойчиво, и, сев на колени, начал читать молитву. Его голос изменял тембр и становился громче, пока не превратился в полную тишину, но не умер, а завибрировал в окрестных скалах. Посторонний наблюдатель уже не смог бы найти его источник – молитва Дракмара превратилась в глас небес. Поднялся сильный, пугающий ветер и начал вихрем собираться перед воином, прямо на уровне глаз, пока не превратился в синий, прозрачный камень. Дракмар положил на него руку и закрыл глаза. В его голове появился голос заказчика.
…– Эта волшебница проводит сейчас исследования, твоя задача сопроводить её до башен Сумеречного леса, потом она скажет что делать. За всё получишь 26 изумрудов из казны гильдии.
– За ней кто-то охотится?
– Да, это твой старый знакомый, ты же не думал, что, уничтожив гильдию воров, останешься безнаказанным?
– Ды пошли они, клоуны, я имею в виду личного врага той колдунишки?
– Зря ты так, хорошая девушка, дочь самого воеводы Города Грёз.
– Э, нет, давай тогда больше плати, у воеводы-то врагов полно!
– Ладно, ещё 8 сапфиров и не больше…
Дракмар повернул камень, тот засветился алым… Воин видел мелькающие деревья тёмного леса, на спине что-то тяжелоё и нежное, аж содрогнулся, позади звонкое улюлюканье, погоня…
Женский крик. Обернувшись, Дракмар увидел ухмыляющуюся рожу варвара. Лицо врага было похоже на кусок мраморной плиты, покрыто шрамами, изрублено...
– Ты кто? – спросил Дракмар.
– Твоя смерть! – проревел варвар, занеся свой топор, и кинулся на него.
Драка была скоротечной, ассасин двигался молниеносно быстро, уклоняясь от всех ударов, но сам нанести хоть один не мог. Двуручный топор варвара все время мелькал, удар за ударом, яростно и быстро просвистывал в нескольких миллиметрах, но клинки Дракмара были слишком коротки… и достать врага он не мог. Крик… Варвар встал с ухмылкой. Ассасин резко обернулся на крик. Там стоял колдун из башен Ерихона, демона похоти, его глаза сияли гневом, а одеяние было похоже на шипованный панцирь, одной рукой он держал кинжал, прижимая его к горлу волшебницы, а другой держал девушку за плечи:
– Вот и все, – ехидно проговорил колдун, – теперь все узнают, что я правитель мира, и защитников у него нет!
– Ты, наглый червь преисподней, отпусти её, и я сохраню тебе жизнь. – Сказав это, Дракмар упал от сильного удара… боль. Удар земли в спину… Воин сгруппировался, перевернулся и увидел, как топор варвара вонзается в его грудь…
Дракмар отдёрнул руку от камня, и тот исчез.
– Лекарь, ты ещё тут?
В ответ – тишина…
– Друг, ты где пропал?
Дракмар поднялся и увидел тело лекаря в кустах, он осмотрелся, подбежал и, присев, похлопал Дирика по щекам. Тот очнулся:
– А-а-а-а… где я? Ты хто? Что со мной произошло? Чего это за лес? Скока можно стоять на моей руке? Отвали, понял… – Дракмар отступил.
– Ты тут чего дрых?
– Тебе какое дело? Ты тут пока шайтанил, я чуть со страху не помер, вой, твой голос вокруг, шепот, ты посмотри чего сделал с моими штанами, предупреждать было надо!!!
– Ха…. Да ты обделался?
– Ну, знаешь ли, не все рождаются тенями, я вот родился лекарем.
– Ладно, пошли, найдём ведуна какого-нибудь, он скажет, где мой заказ.
– Эээ-э…. нет, сначала надо пожрать. – Сказав, лекарь ухмыльнулся, подпрыгнул и гордой походкой пошёл в сторону деревни.
– Ну ты и павлин… – Дракмар валялся на земле и хохотал, держась за живот.
Кара
Я бежала прочь, снова бежала прочь – с тем же неодолимым чувством, что мне никуда не деться… слыша за спиной смех…
Все. Стена. Бежать некуда. Я обернулась к своему преследователю, готовая ударить по нему магией… не вышло…
Огромный, с чешуйчатой кожей, он подошел ко мне, касаясь. Я закрыла глаза. Все чувства уступили место страху.
Прикосновение рук. Острые когти, скользнувшие по телу. Я замерла, боясь пошевелиться, и остатки одежды упали под ноги. Он притянул меня к себе, лаская грубо и сильно. Страх отступал, я невольно изгибалась, подставляя тело под шершавые руки… страх… возбуждение… боль.
Я хотела и не могла проснуться, понимая, что это сон… пока страх уходил, вытесняемый возбуждением… а оно нарастало, пока страсть, наслаждение, безумие, подстегнутые болью, не перехлестнули через край… и, изогнувшись, с криком я проснулась.
Разметанная постель, разгоряченное тело… пустой холод темницы. Никого нет. И все же где-то глубоко в моей душе жил страх, что эти бешеные сны – не просто сны… слишком реалистично все было. Слишком… слишком. Я обняла колени, уткнувшись в них лицо, дрожа от слез. За что?..
Я потеряла счет времени, что провела здесь. Но каждый раз, когда я засыпала, в мой сон приходил Он. В разных обличьях, но всегда Он – демон. Ерихон…
Я подошла к окну, коснулась пальцами темного камня. Слишком узкая бойница, чтоб выбраться наружу и кинуться вниз. Из окна башни открывался вид на землю, окутанную туманом, на огромную, почти полную луну в чистом звездном небе…
Мои пальцы на фоне камня. Тонкие и белые. Сколько времени я тут?..
В тишине раздались тихие шаги…
Меня пронзил страх.
Я медленно обернулась. И увидела лишь сгусток тьмы.
– Нет… – Губы перестали слушаться… – Не надо… нет…
Я прижалась спиной к холодному камню стены. Обнаженной спиной – одежду я снимала перед сном, чтоб она сохранила хоть какой-то вид. Ласковым прикосновением то, что стояло передо мной, вытерло слезы с моего лица… ласково подняло опущенный подбородок… и, как во снах, я воззвала к магии. И так же, как в моих кошмарах, магия не отозвалась… я оказалась в вязкой паутине, бессильная перед чарами демона, пришедшего не во сне, а наяву. Он целовал меня – нежно и мягко. Ласки Ерихона всегда были иными… но кто еще может оказаться здесь?
Поцелуи демона, как нежное тепло, окутали шею, я приподняла голову… Ладони легли мне на плечи, массируя, потом – на грудь…
Мы оказались на постели, я вздрагивала от сладкого ожидания…
Боль! Снова боль! Я закричала, но демон не обратил внимания на мои попытки вырваться, и… как и во сне… снова отпустил, лишь доведя до острого наслаждения, смешанного с мукой. Обессиленная, истерзанная, окровавленная, я дрожала на постели, даже не думая о сне. Думая лишь о том, когда кончится эта кара…
Дракмар
«Ну и забегаловка… Не люблю такие места, шумно, много народу. Затхлый запах спиртного, пожженного жира… Но тут весело… живо»…
Пройдя немного, Дракмар почуял, что кто-то за ним наблюдает. Он насторожился, и уже через секунду его состояние было похоже на готовый к выстрелу лук. Лишь миг – и стрела вылетит, устремляясь к жертве.
Дирик шёл впереди, как ни в чём не бывало, радостно улыбаясь в предвкушении трапезы. Они подошли к столику в углу, там было темно, но весь зал виден, как на ладони. Дракмар заказал поросенка и графин с виноградным вином, сладким, словно мед. Дирик ел с аппетитом голодного кабана. Дракмар удивлялся, как в него столько влазит, но сам почти не тронул еды. Чувство опасности не подвело еще ни разу, и осторожный хищник искал жертву.
Расторопный разносчик принёс ещё вина, аккуратно поставил на стол… и Дракмар с молниеносной точностью метнул нож ему в горло. За дальними столиками вскочили люди. Через несколько секунд они были уже рядом, окружая столик. Дракмар спокойно наблюдал за их маневрами. Один из незнакомцев выдвинулся поближе, разумно, впрочем, выдерживая дистанцию. Воин улыбнулся. Никакое расстояние не могло бы спасти незнакомца, если бы ассасину вздумалось убить дерзкого.
– Здравствуй, тень, мы тебя давно искали!
– Ну, нашли, и чего дальше?
Мужчина сел к ним за столик и начал излагать:
– Когда начали поиски, то надо было убить, а потом узнали про тебя много интересного, и как-то убивать тебя смысл пропал.
– И что дальше?
– Ты миф, никто под небесами не сравнится с тобой в таинстве теней, мы готовы простить тебе бойню наших товарищей, если ты сделаешь для нас одну работу. Что скажешь?
– Чего за работа?
– Тут неподалёку есть пещерка пророка. Ходят слухи, там хранятся знания древних. Мы тебя проведём туда, а ты найдёшь книги по магии теней.
– На кой они вам?
– А какое тебе дело, ты согласен?
– А пророк всё ещё там?
– Последний раз, когда мы туда людей отправляли, был там. Они, знаешь ли, не вернулись почти.
– Что значит – почти?
– Почти – значит, не целиком. По частям, короче.
– Ловушки?
– Возможно.
– Хорошо, я помогу, но… – не отдавать же работу просто так! А от этого мальчишки, может, и польза будет, – ты обещаешь, что по первому моему зову придёшь на помощь.
– Для мифа я сделаю все что угодно.
– Договорились.
Дракмар встал, на его ладони проявился знак, светящийся синим. Прищурившись, вор понял, что это – герб с изображением маски с перекрещенными кинжалами, один тонкий, длинный и смертоносный, а другой змеевик с изящной ручкой.
Они пожали руки, и знак теней отпечатался на руке предводителя воров.
– Сила теней с тобой, друг мой. – Сказал Дракмар и жестом указал лекарю, сидевшему рядом с открытым ртом, на дверь. Дирик попятился туда, воин проследил за ним холодным взглядом зеленых глаз… напоследок улыбнулся ворам – жаль, они не увидели его улыбки…
Воры расступились, освобождая проход. Один из них, в черной маске, вонзил кинжал в кувшин. Там что-то зашипело.
Дорога шла то по полям, то через лес, постоянно петляя. На второй день дошли к пещере пророка. Вокруг лежали кости животных, черепа людей, казалось, что в пещере живет сказочный лютый зверь.
Дракмар опустил рюкзак со скарбом и начал готовиться. Надел странный кольчужный доспех, нарукавники, приготовил метательные ножи, размялся. Дирик устроился поудобней и с изумлением наблюдал за всем этим действом, снова открыв рот. Дракмар нашел, что такое благостно-идиотское выражение вполне подходит физиономии лекаря. Каждый из элементов амуниции нес в себе какую-то запредельную тайну. Вещи затягивали в себя свет – они были настолько черны, что, чудилось, солнечные лучи в ужасе избегали их.
Вдвоем они вошли в пещеру. Дирик разглядывал ее каменистые своды, высокие комнаты с сосульками из кристаллов. Изредка из боковых ответвлений слышалось журчание подземных вод. Тут Дракмар заметил, что откуда-то веет теплом. Прямо перед входом в пещеру ассасин прошелестел:
– Глаза закрой…
– Зачем?
Ассасин легонько дернул рукой в направлении шеи лекаря. Дирик повалился и начал падать, но ловкие руки теневика подхватили его и тихо уложили на каменный пол.
Дракмар промолвил слово власти. Из его диковинного доспеха начал сочиться тёмный дым, и через миг воин исчез. Все, что можно было увидеть теперь – слабое колебание воздуха и тень на земле.
Дракмар прошёл в покои пророка, там было темно, и перед костром посередине комнаты сидел старик:
– Страж теней, зря крадёшься. Я ждал тебя.
Голос пророка был измученным и тихим.
Дракмар вышел из тени, но лицо, укутанное в маску, не открыл. Воин медленно шел к пророку, но мраморно-зеленые глаза из-под маски настороженно блестели.
– А что раньше молчал?
– Я уже стар и немощен, лень было говорить.
– Тогда говори то, что я хочу знать.
– Дева, которую ты охранял, находится в центре долины Ерихона.
– Где именно?
– Не перебивай. Там стоит цитадель демона похоти Ерихона, правой руки повелителя преисподней, она там заточена. Но оковы её намного прочнее, чем сталь твоих клинков. Она томится в темнице своих снов, и Ерихон извращает её душу, а вместе с ней и магию света, которую хранит её хрупкое тело.
– Сны? Я могу вызывать сны людей, и это мне не раз спасало жизнь.
– Я знаю, и поэтому предлагаю сразиться с Ерихоном во сне волшебницы.
– Я бился с Ерихоном во время войн королей, он серьёзный противник.
– Во время войны королей было больше разврата, чем сейчас, ты его победишь… если будешь чист душой.
– Сложно с тобой стало говорить, когда ты был ребёнком, было куда интереснее. Давай отправляй меня в её сон.
Старик начал читать заклятье. Поневоле ассасин вслушался в звуки его вдруг окрепшего голоса. Пророк бросил в огонь костра мерцающий порошок. Дракмар сел на колени, начал чертить в воздухе какие то знаки… и отключился.
Кара
Все равно нельзя не спать. Нельзя… я легла в постель, но все тело била крупная, страшная дрожь, мне было холодно. Я села, обняв колени руками, будто желая защититься от жуткой тьмы. Сколько человек в силах не спать? Мне все равно придется заснуть… ныли царапины и синяки, которые я уже не могла исцелить. Магия покинула меня…
Я медленно проваливалась в бред наяву, яркие грезы, похожие на галлюцинации…
Открыв глаза и догадавшись, что заснуть мне сегодня все же не удастся, я встала и подошла к двери… магия вдруг послушалась легко и просто, совсем как раньше… дверь открылась без малейшего скрипа, а за ней – пустой дворец… красиво. Кто бы мог подумать, что именно таким окажется логово демона похоти? Светлые стены, зеркала, изящные рисунки… лепестки роз под ногами.
Я поежилась. Захотелось уйти отсюда как можно быстрее. Это гнездо разврата и похоти, и здесь я пережила во много раз больше боли, чем за всю жизнь до того.
– Это лишь твоя вина…
Сердце ухнуло куда-то вниз, оборвалось… я обернулась. Прислоняясь к стене, стоял бледный, темноволосый юноша, за его спиной была пара кожистых крыльев. Он поднял на меня огромные глаза.
– Ты ведь не знала радостей плоти до того, как попала сюда, верно?
– Д-да… – Я запнулась и покраснела.
– Прости, что я напугал тебя. Но в своей боли виновата лишь ты.
– Ложь! Виноват ты!
– Нет. Сейчас ты не спишь, и видишь меня таким, какой я есть. Разве я – то страшное чудовище из твоих снов? Ты так боялась, что разум твой придумывал мне страшные личины. Ты так сопротивлялась ласкам, что чувствовала боль!
– Нет… – Я прижалась к стене, чувствуя себя бессильной. Темные, медовые глаза завораживали. Околдовывали… демон подошел ближе, нежно тронул руку.
– Разве я – твой кошмар?
– Если нет, то отпусти меня.
– Кара, я люблю тебя. Ты прекрасна. Позволь мне подарить тебе хоть ночь. Познай, что такое наслаждение. И уходи, если захочешь… хорошо?
– Нет!
– Ты боишься… – Меня окутала ласка касания… – Я не причиню зла…
Я снова закрыла глаза, но как молния, ударила мысль – я сдаюсь. Прижимаясь к стене, закрывая глаза, отдавая себя в чью-то милость. Как узник – тяжелые цепи, я подняла ресницы.
Демон касался моего плеча, расстегивая застежку на тунике. Я увернулась от его руки и отпрыгнула прочь.
– Нет!
Эхо разнеслось по пустым коридорам. Нет… нет… нет. Крадущимся шагом Ерихон приближался, но в этом облике он не пугал меня. Я не бросилась прочь.
Удар застал меня врасплох. Неожиданно удлинившимися когтями демон полоснул тело, разорвав… тунику? Откуда на мне туника? Я нырнула вниз, уходя от нового удара. Верно, не зря трудился папа, обучая строптивую доченьку… да кто ж рассчитывал, что на нее демон будет охотиться?
От туники остались клочья. Тело кровоточило. На меня наступал Ерихон. Его обличье оставалось тем же, но теперь я боялась. За его спиной оказалось зеркало, и я увидела в нем свое почти обнаженное, окровавленное тело. Страх… Я познала страх тут.
– Можно присоединиться? – Холодный, но бесконечно знакомый голос заставил сердце сжаться и замереть. Я перекатом ушла в сторону, подальше от смертоносных когтей.
– Тень!
Одним движением ассасин оказался рядом, коротко взглянул мне в глаза. Я еще не видела его так близко, и за краткое мгновение разглядела цвет его глаз – цвет зеленого мрамора… В моих глазах убийца мог прочитать только мольбу. Он толкнул меня за спину, заслонив меня собой. На бледном лице демона появилось безграничное удивление… и страх. Я осталась сидеть на полу, судорожно сжав руками колени. Меня трясло. Ногти впились в ладони. Кровь из порезов текла на пол, я бездумно слизывала ее с окровавленных пальцев…
Ассасин выхватил длинный меч и кинжал и кружил вокруг демона. Ерихон оборачивался, следя взглядом. Я упустила момент, когда Дракмар взмахнул мечом – его движения стали настолько плавными, что разглядеть их начало я не могла, как ни старалась. Но на груди демона появился кровавый росчерк. Ерихон взревел, кидаясь на моего охранника.
Я почувствовала боль и опустила глаза. Оказывается, прокусила губу. По подбородку сбегала струйка крови и капала на грудь. Только бы Дракмар вытащил меня… только бы вытащил!
Они дрались. Демон не пользовался ничем, кроме своих когтей. Сталкиваясь с мечом, они искрили.
У обоих уже появились царапины. Но я не видела, кто из них сильнее, а ведь в этой схватке решалась мои жизнь… когда демон снова оцарапал плечо Дракмара, я закрыла глаза. Но звуки боя так испугали меня, что глаза открылись сами почти сразу. Как раз вовремя, чтоб увидеть, как взмах когтей содрал маску с лица ассасина – и прервался, ибо клинок обрубил демону кисть. Вой потряс дворец, взвихрил лепестки роз. Я на мгновение увидела лицо Стража Теней – не старое еще, исчерченное шрамами… окровавленное. В следующее мгновение его губы шевельнулись беззвучно и четко… и он исчез. Лишь тень скользнула по полу… и свист. Я медленно переместилась подальше, чтоб не попасться на глаза демону. Теперь я могла бы стать его оружием против тени, а мне этого ой как не хотелось…
Свист… удар. Удар… стон. Я закричала от радости, когда темноволосая голова с медвяными глазами покатилась по полу. Закричала, заломив руки, плача. Я была свободна…
Чуть заметное дрожание воздуха не двигалось. Я подобрала разорванную маску и протянула в воздух. Она легко слетела с моей руки… и ассасин соткался из ничего, из света и теней – льдина тьмы.
– Ты понимаешь, что мы в твоем сне?
– Во сне? – Пронзенная страшной догадкой, я отпрыгнула, оттолкнув его руку.
– Нет… я не он. Я не демон. Я Дракмар. Ерихона больше нет в твоем сне и вскоре твоя магия возвратится в тело… – показалось ли мне, или в каменных зеленых глазах, проглядывающих из маски, теплилось… участие? – Я помогу тебе. А ты должна проснуться…
Дракмар сел на колени и начал что-то невнятно бормотать. Вдруг за его спиной появился один, другой, третий силуэт… и вот ещё через миг перед глазами Кары стояли призраки воинов разных эпох и народов… Лучших воинов своего времени. Убийца встал, повернулся к ним:
– Я призвал вас, мои должники, для защиты снов этой девушки.
Воины преклонили колено и принесли слитным хором:
– Мы клянёмся тебе, последний король совета.
Дракмар сдернул занавесь и, подойдя к волшебнице, нежно укутал обнаженное тело. А потом произнес несколько слов, пристально глядя на девушку… и исчез.
Дракмар
Дракмар встал, перед ним лежало уже холодное тело пророка, а на нём распластавшееся хрупкое создание, вырванное из лап демона. Он подошёл, завернул израненное тело волшебницы в одеяло. Девушка тихо стонала от боли, но не приходила в себя. Ассасин положил её поближе к костру и пошёл за лекарем. Выйдя из комнаты, он почуял странные колебания, казалось, что кто-то приближается. Кто-то очень знакомый и сильный. Дракмар отошёл в тень, затаив дыхание, и начал ждать.
Спустя несколько минут появились двое. Первый шёл с мечом наготове, постоянно озираясь, прислушиваясь к каждому шороху. Второй держал натянутый лук, ассасин заметил подозрительные зеленоватые разводы на острие стрелы. Убийцы передвигались тихо, как кошки… и тут заметили у стены бесчувственное тело лекаря. Тот, что с мечом, подошёл ближе… поднял острие над беззащитной шеей… острая боль пронзила его тело. В недоумении убийца взглянул на рану, из которой торчала отравленная стрела. Яд подействовал мгновенно, единственное, что он еще успел сделать в этой жизни – повернуться и увидеть ещё более жуткую смерть своего напарника, от руки человека, чей вид заставлял леденеть кровь.
Дракмар раздел лучника, сняв с него кожаные доспехи, тунику. Кара лежала у костра, она все так же нежно и мирно, сладко спала. Наверное, ей снились красивые сны. Теневик не хотел прерывать её отдых, но те двое могли быть разведчиками у ещё более серьезной компании. Пришлось её разбудить.
– Вставай, просыпайся, – громко сказал он, тряся её, взяв за плечи.
Проснувшись, волшебница испугалась знакомого незнакомца, вскрикнула, сжавшись в комок нервов и страха.
– Чего орешь? Одевайся! – велел Дракмар, указав на вещи убитого лучника, и направился к выходу из пещеры. Девушка услышала крики и топот бегущих людей.
Дракмар вышел и первой же атакой уложил троих, но люди наступали. Его клинок разрубал броню на части с удивительной лёгкостью. Ассасин двигался плавно и быстро, почти не думая – движения были наработаны и отточены веками... Дракмар занял позицию в узком проходе, да и на возвышении – опытный, полный сил воин мог остановить здесь целое воинство. Но его утомил бой с демоном во сне Кары… ассасин сбился со счета убитых. Осторожные и хитрые наемники перестали терять головы, пытаясь взять нахрапом. Полетели стрелы. Пол был залит кровью, ноги начинали скользить… И усталость давала о себе знать. Но Дракмар все равно продолжал танец мечей.
Из комнаты в толпу, мимо головы ассасина, пролетел огненный шар, Дракмар содрогнулся от зловещего шипения. Шар взорвался, убив одного и ранив нескольких. Раздались крики боли. Полетели новые клубки пламени. Люди сгорали дотла, получали страшные ожоги, пламя легко перекидывалось, и наемники шарахнулись друг от друга. Началось беспорядочное движение, паника в задних рядах, куда были нацелены шары огня. Перестали лететь стрелы… Кара вылетела из комнаты, проскользнув под рукой ассасина, ринулась в толпу, размахивая мечом. Бесстрашная дурочка! Дракмар плюнул в раздражении и начал придвигаться поближе к воительнице. Кара неплохо владела оружием, но наемники, очнувшись и увидев рядом реальную угрозу, начали окружать ее. Девушка вспомнила про магию и теперь пыталась расчистить место и уловить момент для заклятья. Ассасин, выругавшись, кинулся на помощь.
Бой продолжался, и уже в гораздо менее выгодной позиции, он то и дело принимал неожиданные удары, предназначенные Каре, на себя, доспех трещал и скрипел но металл теней будто сам блокировал силу удара. Силы Дракмара были на исходе, его тело кровоточило от ран… Страж теней промолвил слово силы, и время вокруг замерло. Он обошел всех нападавших и перерезал им сухожилия на ногах и руках. Когда время пошло, комнату пронзил ужасный крик, сорок отборных воинов мигом упали.
– Кара, разбуди спящего около двери… и уходим, только быс… – успел прошептать Дракмар, лежа на полу в предсмертном состоянии и отключился.
Кара, повинуясь, наложила заклятье бодрости на спящего лекаря.
Дирик очнулся, подпрыгнул, глаза горели сумасшедшим удивлением.
– Ну… а…вы… это… они… сколько…
– Бери Дракмара и бежим отсюда.
– А ты кто такая?
– Сейчас молнией по черепушке получишь и узнаешь. – Пригрозила Кара.
Дирик, шутку не поняв, испуганно засуетился, и, схватив Дракмара, поволок его к выходу.
Светила полная луна, на небе горели миллионы звёзд. Повозка подпрыгивала на извилистой дороге, израненное тело Дракмара в ней постоянно подрагивало от боли на ухабах. Кара сидела над ним, тревожно изучая раны. Многие из них были смертельны, но, к удивлению девушки, теневик просто спал…
Уже светало, повозка плелась сама по себе, по дороге, без управления. Дирик храпел, держа в руках поводья. Волшебница, прижавшись к израненному телу, сладко спала. Дракмар огляделся, аккуратно положил волшебницу на свое место, прикрыв одеялом. Сам, отодвинув Дирика, забрал поводья из его безвольных рук.
Впереди на дороге показались люди в кожаном доспехе, с лёгким оружием и в капюшонах. Дракмар подъехал поближе и остановился. Из толпы вышел человек со шрамом через всё лицо, неторопливо подошел к повозке…
– Здорово!
– Здоровей видали, чего надо?
– Не груби, я с миром. Там дальше на дороге застава перед Сумеречным лесом, и тебя ждут.
– Много народу?
– Больше сотни стражников, столичный воевода и два имперских ассасина.
– Поможете?
– Уже. По утру ассасины преставились. Знаешь ли, не по нраву им стала наша фирменная баранина, точнее, холодная ключевая водичка, которой запили… – произнес вожак бандитов и надменно, горделиво улыбнулся в ожидании похвал…
– Не ожидал, что воры так воспримут мои дружеские намерения.
– Всегда рады помочь. И ещё, в Сумеречном лесу шастают двое, ищут кого-то. Один – варвар с топором, а второй – маг-жрец демона похоти.
–Учту. – Сказал Дракмар и бросил в руки вожаку кошелёк со звенящими монетами.
– Благодарствую, но не стоило. Нам заплатили, чтобы тебя оберегать. Но… если ты хочешь, мы можем немного усложнить жизнь похотливому скоту и его горной собаке с топором.
– Хм… договорились, всего наилучшего и удачи… вор.
– И тебе того же, Страж теней. – Вожак поклонился и отошел, одновременно давая знак рукой, чтоб пропустили.
Подъехав к заставе, Дракмар растолкал Дирика. Сонный лекарь сразу встрепенулся, принял степенное и бодрое выражение лица, всем своим видом говоря: «Я не из тех, кто спит на посту!», даже по инерции выпростал руки вперёд, как будто поводья держит. Теневик улыбнулся, готовясь к бою. Раны ныли, и каждое движение давалось с трудом.
Из заставы вышел отряд по направлению к повозке, панцирные доспехи блестели на солнце. Во главе отряда шёл огромный воин в доспехах с золотой отделкой, по всей видимости, командир отряда или даже… воевода. Дракмар вытащил оружие и принял защитную стойку перед повозкой.
– Ты поплатишься, тень! – Яростно зарычал воевода, жестом указав двум воинам на ассасина.
Воины были полностью закованы в сталь, в руках держали большие щиты и длинные мечи отличной ковки. По движениям, мягким и легким, Дракмар угадал профессионалов, видавших не одну битву. Они попробовали взять ассасина в клещи, медленно закружили вокруг Дракмара, как нападающие, осторожные звери. Воины воеводы наносили удары редко, но умело. Теневик расколол щит одному из нападавших; отбивая удар второго воина, Дракмар умудрился промять и заклинить забрало, лишив воина возможности хоть что-то видеть. Первый сразу начал агрессивно наносить удар за ударом, отвлекая на себя, тем временем ослепленный отступил. Бой шёл теперь честно, один на один, но раны давали о себе знать… самые крупные, видимо, открылись – ассасин не чуял боли, но по телу текла кровь, а вместе с ней уходили силы… Дракмар начал терять сознание и упал на колени. Его противник сдержал удар, замер… Он понял, что теневик дерется из последних сил, и честь ронять не стал. Когда ассасин упал на колено, воин резко отошел, сам встал на колено и, преклонив голову, прошептал:
– Нет для меня чести в убийстве ослабленного, и немощного. Ты хороший воин, и я дарю тебе жизнь!
Воевода рассвирепел, но… он сам учил своих отборных паладинов чести. Что теперь поделаешь, если слишком хорошо усвоили уроки?
Кара
Отец выступил вперед сам, подняв меч, и я поняла, что Дракмару не выдержать этой схватки. Да, он – величайший воин, но раны, полученные им, чудом не прервали нить жизни ассасина. Дракмар был слишком слаб, а мой отец не зря слыл грозным воином. Он добыл эту славу в боях.
Не раздумывая, я выпрыгнула из повозки с мечом наперевес, скользнула между ними и подставила свой меч под меч папы. И как оказалось вовремя, под Дракмаром медленно растекалась большая лужа крови. Дирик оттащил его на повозку.
Через минуту я поняла, что с тех пор, как папа показывал мне эти приемы во дворе нашего дома, он сильно отяжелел. Я была более гибкой и ловкой, но мой меч - значительно короче и легче. Я решила вымотать отца…
Папа прошел не один поединок, и он быстро понял, что я не бьюсь в полную силу. Но, конечно, понял все по-своему – решил, видно, что я издеваюсь. И разъярился. Вот тут я поняла, что мои навыки боя весьма далеки от совершенства. Мне едва хватало сил смягчать его удары, а силой папа всегда отличался немалой… да и не так уж он отяжелел… Великие боги!
Отец целенаправленно меня пытался загнать и обезоружить, а также понял мое слабое место – я намного легче и хуже держу удар… наконец он добился своего, и меч вылетел из моих ноющих рук. Папа немедленно сделал подсечку, я упала на колени, инстинктивно качнувшись назад, чтоб уклониться от клинка. Тяжелый, неудобный шлем – говорила я Дракмару, он мне не нужен! – соскользнул с головы. Папа замер, он не верил своим глазам, его яростное лицо вдруг побледнело, и на глазах выступили слёзы. Меч выпал из ослабевших дрожащих рук.
– Кара!
– Папа… – Я слабо улыбнулась, наконец почувствовав по-настоящему, что встретилась с ним. Вскочила, кинулась на шею. – Па-апочка!
– Ты… ты в порядке, солнышко? – Отец с подозрением и ненавистью покосился на Дракмара, но без толку – огненным взглядом ассасина не пронять. Тело, окутанное черной одеждой, доспехом и призрачной дымкой тьмы, не пошевелилось, но из-под маски уколол острый взор зеленых глаз. – Я… я слышал… что ты попала в руки демона по его вине! – Папа снова рванулся, но выражение искреннего изумления на моем лице остановило его.
– Папочка, что ты! Он защищает меня! – Для правдоподобия я покосилась на ассасина с некоторым суеверным опасением. – Он очень силен.
– Кара! Ты уверена, что все в порядке? – Правильно, измученное лицо, тело Дракмара на повозке. Ясно, что что-то не так. Но из таких вопросов я выкручивалась еще в отрочестве. Неужто сейчас не выкручусь?
– Мы недавно попали в переделку. На нас напал отряд стражей гробницы, я осталась жива лишь благодаря господину Стражу теней. Но наши припасы были уничтожены, мы питаемся охотой, а господин Страж ранен…
- Ранен? Ха… да ты посмотри на него, он щас помрёт тут! – сказал отец зло и раздраженно. Сделал знак паладинам. Они подбежали и понесли тело Дракмара к полевому лекарю.
– Ничего. – Ура, мне удалось превратить встревоженное воплощение мести в распорядительного, заботливого отца!
– Почему ты не в Сумеречном лесу?
– Я решила изменить маршрут, на прямой дороге нас мог ждать отряд Ерихона – хочешь верь, хочешь нет, но у меня нет желания с ним встречаться! – язвительно и гордо отметила я. Какого труда мне стоило это спокойствие…
Воевода расплылся в гордой улыбке за свою дочурку и промолвил тепло и успокаивающе:
– Завтра теневик будет на ногах, у меня хороший лекарь. Мы дадим вам припасов. Хочешь, мой отряд сопроводит тебя до Леса?
– Нет, папа, но от еды не откажемся. В лесу умелый одиночка лучше сотни воинов, привыкших сражаться в строю. Мы сами.
– Я оставлю отряд возле Сумеречного леса! Он встретит вас, когда вы выберетесь, и сопроводит тебя домой.
– Хорошо, папа.
– Мама тревожится!
– Ты что, пересказывал ей эти слухи?!!
– Нет! Но мать тревожится!
– Да, папа.
Он отдал распоряжения про еду, мы проговорили целый день до утра – про дом, про дела, про родных. Я рассказала несколько придуманных на месте приключений. Сердце заныло жалобно – я не люблю лгать…
Вот и расстались. Изрядно потяжелевшая повозка подпрыгивала на ухабах, я тосковала по дому… ассасин спал на груде мягких одеял…
Через два дня Сумеречный лес принял небольшой отряд. Его листва начала наливаться осенними красками слишком рано, и алеющие, золотые деревья выглядели странно и одиноко. Тут будто время шло иначе… Кони мягко ступали по шелестящим листьям, в ветвях играл ветер. Раны воина тени зажили быстро, и он восстановил форму. Каждое утро лекарь и волшебница наблюдали его тренировки. Сейчас Дракмар ехал рядом с Дириком и они о чем-то шептались, изредка то один, то другой поглядывали на Кару, проводя глазами по линиям ее тела.
Дракмар нагрузил лекаря всеми необходимыми вещами, и все вместе въехали под кроны деревьев. Правда, вскоре лес стал плотнее, гуще, и все же пришлось спешиться. Ассасин то и дело куда то пропадал, потом снова появлялся. Волшебница искала дорогу к гробнице королей, но верный путь будто сам ускользал из-под ног. Дракмар регулярно и очень ехидно сообщал, что здесь они уже были. Кара злилась. Несколько раз девушка готова была сдаться и просить помощи, но насмешки ассасина заставляли ее только крепче сжать губы и продолжать упрямиться. Но первым не выдержал именно Дракмар.
– Ну что? Мы так и будем тута топтаться или вы, о великая волшебница, всё-таки изволите сказать, какого черта мы делаем в этом дурацком лесу, где даже животных не водится?
– Мы уже почти пришли. – Гордость снова не дала девушке признаться, что она действительно заблудилась.
– Врать тока вот не надо, дальше нет ничего, кроме лесного водопада с речкой, а за ними дремучий, непролазный лес.
– Тогда идёмте, я хочу помыться!
– А больше ничего не хочешь? Чтоб тебя какая-то нечисть сцапала, а я потом тебя искал, да?
– Никто меня не схватит. Мы проехали несколько дней по пыльной грязной дороге! Я хочу искупаться в реке. Я имею на это право или нет?!! – она топнула ножкой, под ней из земли пробилась скала, раскололась, из трещины выросла колючка.
Дракмар тихо, но явственно зарычал:
– Хорошо, чародейка. Тогда я пойду с тобой. – Отрезал он.
Кара ядовито улыбнулась:
– Что, теневик, девушек обнаженных давно не видел?
– Одну недавно совсем видел… дело было в пещере, она была без чувств, я укрыл её одеялом. – Буднично и многозначительно сказал Дракмар, его глаза злорадно смеялись.
Девушка ощутила, как незнакомое, мягкое тепло поднимается из низа живота в грудь… ее улыбка смягчилась, уголки губ приподнялись игриво и коварно…
– Хорошо. Тогда идем.
– Что, уже?
– Река во-он там…
Он фыркнул, но как-то неуверенно. Кара пошла к реке.
Речка, неглубокая, но бурная, текла в ущелье, лунный свет подчеркивал белую пену ее бурунов и водопадов, скользил по глади спокойных мест… берега были изрезанными, каменными. Я разулась, стоя на кромке воды, сбросила доспех. Под ним остались рубашка и штаны. Стараясь двигаться мягко, дразня, я сбросила штаны и повернулась. Фигура ассасина в темной одежде была почти неразличима во тьме – он не вышел из зарослей деревьев, так и стоял, прислонившись к одному из них. Белело в темноте лицо, лишенное маски. Я посмотрела на него с вызовом и медленно сняла рубашку…
Вода была прохладной и сильной, я ощутила ее движение всем телом, подплыла к порогам, подставила спину под бьющую воду… устала, легла на камень, изогнувшись… интересно, под луной можно загорать? Я играла с Дракмаром, понимая, на что иду. Что-то древнее, чем я, вело меня – может, предвечный инстинкт? Я сделала все, чтобы сломить его лед. И когда выбралась из воды, подошла к ассасину…
– Одеваться ты не будешь?
– Одень меня! – Я потянулась игриво, как кошка, демонстрируя грудь с острыми сосками, прекрасное, кричащее изяществом тело… «Что я делаю? – пронеслось в голове. – Это же… боль».
Он молча шагнул вперед.
Дракмар взглянул мне в глаза долгим, странным взглядом…
«Если это игра, я ей вырву сердце. Или себе…» – прочитала я в его глазах. Тоже боль… и потянулась к нему сама, к загадке веков, поцеловав сухие, соленые губы… Дракмар прижал меня к себе, мягко, но металл его доспехов был обжигающе холоден. Я вскрикнула. Воин отпустил меня, отступил на шаг.
– Прости, Кара…
Я молчаливо покачала головой… и спустя минуту Дракмар поднял на меня вопросительный взгляд. На нем осталась лишь обычная одежда, без доспехов. Я скользнула к нему, теряя последнюю смелость, последнюю решимость убедиться, что в близости – не боль, страх и грязь, а что-то другое… кто докажет мне это, если не тот, кого я люблю?..
Он прикоснулся губами к моей шее, скользнул едва заметным поцелуем… провел ладонью по груди…
Боли не было. Была нежность, окутавшая тело, как теплое одеяло, была страсть, заставившая кровь загораться вновь и вновь жаждой, влечением, наслаждением… и жаркие волны блаженства, захлестывающие с головой. Боль не пришла даже потом, когда с рассветом теплого летнего дня я поняла, что моя спина изрезана острыми камнями. Тело заныло отчасти болезненно, отчасти сладко… я заново искупалась, Дракмар помог мне выйти… и как я могла считать его лицо холодным? Оно светилось изнутри странным светом и теплом. Я поцеловала его, слегка прикусив губу, и отстранилась, дразня. Дракмар обнял меня, молчаливо сжал, осторожно, будто боясь сломать хрупкую статуэтку…
Шорох в кустах прервал молчание, воин тень сразу переключился, резким движением бросил Кару в воду. Сам мгновенно исчез, только трава взволновалась по направлению к звуку. Ещё через пару секунд из кустов вылетел весь бледный и перепуганный до смерти Дирик. За ним с довольным и злорадным выражением лица вышел Дракмар.
Кара выпрыгнула из воды, встряхивая черными волосами, по которым пробежала опасная голубая искра… на кончиках ее пальцев задрожало синеватое сияние, готовое превратиться в убийственную молнию. Глаза Дирика, и без того огромные, как блюдца, казалось, сейчас выпрыгнут и убегут. Ассасин расхохотался. Кара перевела на него взгляд и тоже улыбнулась. Голубая молния погасла на опущенных кистях рук. Девушка вышла из воды.
– Ну и что мы с ним делать будем?
– Я думаю, сначала его надо раздеть и подвесить за ноги к дереву.
– Хм…. А потом ты научишь меня метать ножи?
– Возможно, но надо будет ему отстричь причинное место.
– Не, лучше выжечь молнией или огнём.
– Любимая, ты же добрая волшебница? Как тебе могла прийти в голову такая жестокость?
– А ты что предлагаешь? Нашелся тут ангел на мою голову.
– Ну, можно содрать с него кожу и подвесить над муравейником. Только быстро – у нас есть ведь еще дела.
– Ты позволишь помочь тебе?
Лицо Дирика позеленело, его начала бить нервная дрожь.
Кара не выдержала и звонко расхохоталась. Дракмар был более сдержан, но злорадная ухмылка тоже играла на его губах.
Дирик с удивлением смотрел на них, и, немного отойдя от шока, огрызнулся:
– Вы когда-нибудь прекратите меня пугать? Я блин … ёмаё … на ваши шутки штанов не напасёшься! Два сапога пара…
Они собрались уже идти дальше и тут Кара, решившись, буркнула:
– Дракмар, мы заблудились… та карта, которую я нашла, была написана каким то криворуким неумехой.
– Да? – Как и следовало ожидать, ассасин улыбнулся ехидно, мол, знаю я, кто тут неумеха… – а чего искала-то?
– Гробницу совета королей.
– И что там?
– По преданию, после смерти королей родилось великое зло, которое ходит по миру и, подчиняя людей, убивает их. Ты, наверное, знаешь эту историю.
– Да знаю. Ужасная тень ходит по земле и копит силу, чтобы уничтожить мир. Ты веришь в эти сказки?
– Это не сказки, а правда! – По-детски искренне возмутилась Кара. – Мне придворный маг рассказал, что это нечто уничтожило гильдию воров, никого не осталось в живых, и только беспокойные духи умерших теперь ходят в помещениях гильдии. Это место стало проклятым.
– Тоже мне, высшая инстанция… Ладно, покажу.
– Что-о? – удивленно протянула Кара, – Все это время ты знал, где находится гробница и не сказал? Я чуть ноги в этом лесу не сломала, меня пыталась убить каждая третья ветка, я поломала все ногти, ты постоянно исчезал, оставляя меня с этим … твоим… похотливым другом…
– Да-а-а, а кто секретничал до последнего?
Кара покраснела, задумалась и, пряча глаза, выдавила:
– Прости, я была не права.
– Да ладно, чего уж там… – сказал Дракмар и махнул рукой. Воспитательный эффект был достигнут.
Они шли полдня и, наконец, добрались. Кара недоуменно поглядывала на Дракмара. Ассасин с привычной, въевшейся в кровь осторожностью подошёл к громадной каменной двери гробницы. На двери были четыре знака, теневик, не задумываясь, прикоснулся к ним, особенным образом провел по вырубленным в скале линиям. Дверь заскрипела и открылась. Не дожидаясь, пока она отворится полностью, он вошёл. Переглянувшись, Кара и Дирик просочились за ним. В гробнице не было темно, хотя ни один светильник не был зажжен. Казалось, что свет просто остался здесь, заблудился навсегда. Просто был и все.
Дирик, изумленный внутренним убранством и необыкновенно живыми рисунками на стенах, двинулся вглубь гробницы. Дракмар дернулся, молниеносно оказался рядом и рванул на себя лекаря. Тот так и не сумел понять, что происходит. В следующее мгновение из стены вырвались ножи больше локтя длиной, а спустя долю мгновения там провалилась плита пола. Дракмар холодно посмотрел на лекаря, воротник которого продолжал сжимать в пальцах. Дирик глянул в его ледяные глаза, потом на лезвия, торчащие из стен – и медленно обмяк. Ассасин оставил его возле входа.
Воин-тень двигался, как гибкая кошка, то и дело останавливаясь и что-то проделывая со стеной. Я даже не пыталась запомнить его манипуляции, разглядывая рисунки и надписи на стенах. Пыталась найти великий магический смысл, вероятно… Так дошли до центрального зала гробницы. Стены были украшены барельефами, и по центру, правильным кругом, располагалось семь надгробий. Крышка одного из них была открыта и сдвинута. Я пошла по кругу, едва касаясь пальцами каменных плит, наклоняясь, чтоб прочесть имена.
– Король Куинумен. Самый жестокий из всех. Про него говорили, что он принимал ванны из людской крови… в его опочивальню каждую ночь приводили девушку… новую девушку, потому что ни одну больше никто не видел живой. Он пил их жизнь и кровь, потому и прожил в три раза дольше, чем обычный человек.
– Ложь. Долголетие было свойственно в те времена не только королям. – Дракмар бестрепетно положил на надгробье ладонь. – Знаешь, откуда пошла ложь про его кровожадность? Он отбивал нападения Империи Вардов, соседствовавших с нами. Империя была во много раз сильнее, и Куинумену пришлось запугивать врага, выставляя на границах кресты с вражескими воинами, распятыми вниз головой.
– А девушки?
– Он был глубоко несчастным человеком – у него было две жены, и ни одна не смогла родить ему ребенка. Первая погибла в набеге вардов, и он долго оплакивал ее смерть. На второй его заставил жениться совет, мотивируя тем, что нужны наследники, но она не родила ему ребенка и погибла мучительной смертью.
Он замолчал. Я почуяла, как веет холодом откуда-то со стороны открытой гробницы.
– Он убил ее?
– Да что с тобой? Его пытались отравить, а она случайно выпила яд, предназначенный ему.
– Но ведь у него был сын, верно?
– Да. Он влюбился и взял в жены девушку из простой семьи, незнатную девочку, годящуюся ему в дочери. И она родила ему сына и дочь. Он был счастлив.
Я пожала плечами.
– Эссель. Тиран. Он ненавидел старцев и детей, его собственный сын был взращен матерью вдали от дворца, чтоб жестокий отец не убил ребенка. Эссель приказал отбирать сыновей у матерей и отдавать в специальные дома, где из них делали зверенышей, те, кто выживал там, отправлялись на войну… его собственный сын убил его!
– Да. Из сострадания. Эссель был болен. С самой юности он был одержим демоном и боролся с ним за свой разум и тело. Потому и жену велел увезти из дворца и удалить от себя. Войны были в разгаре, и, чтоб гарантировать безопасность детей, он отдал их под опеку лучших воинов – на случай, если войска прорвутся вглубь страны. А дети, которых нянчили воины, которые с детства слышали о чести и Родине, мечтали защищать ее… Эссель был мудрым государем, и ему удалось вернуть границы государства. Но под конец его жизни демон стал чаще брать верх, и он умолял взрослого уже сына даровать ему покой.
Я фыркнула. Проходя мимо гробницы Дариана, нарочито сердито буркнула:
– Отцеубийца!
Мы сели на пол, Дракмар обнял меня за плечи – и рассказывал. Про королей совета, про тех шестерых, чьи кости лежали глубоко под нами. Я слышала, я знала, что они были жестокими, порочными, кровавыми властителями, тиранами, угнетавшими людей, убивавшими из любви к убийству и чужим мукам… А ассасин говорил, и передо мной вставали образы великих королей, воинов, часто несчастных, но всегда благородных. Он говорил про их битвы и ошибки, победы и муки… так, как мог бы говорить о друзьях или братьях.
– А как же седьмой? – Я вжалась поудобнее в его тело, с наслаждением ощутила, как сильные руки обняли меня.
– А седьмой – это тот, кого ты хочешь уничтожить.
– Значит, седьмой – зло?
– О великие боги… – он встал, прикоснувшись пальцами к вискам, и вышел прочь. Я прикусила губу, почувствовав себя идиоткой. Ладно. Он простит меня.
По спине пробежал холодок дрожи, я обернулась к гробнице. Гробнице седьмого. Подошла, провела пальцами по краю. Заглянула внутрь. Там было холодно и темно, я не увидела дна. Потянуло сыростью. Я прочитала имя – Марвин Драко. Что-то знакомое до боли… я вспомнила биографию этого человека, я мне внезапно захотелось узнать, что мог бы сказать о нем Дракмар. А впрочем… неважно. В этой бездонной, холодной пустоте не мог жить Свет, не могло обретаться добро. Я сделаю, что хотела, а потом Дракмар увидит, что я была права.
Я начала разбирать сумку, выкладывая на пол цветные мелки, чашу, свечи и прочие фетиши. Работа захватила меня – это должно было быть самое сильное заклятье из созданных мной. Белый эллипс на полу… неправильная семилучевая звезда, вписанная в него. Центром звезды была гробница Марвина. Я долго возилась с лучами, поправляя и выверяя их, так как погрешность в заклинании такого уровня могла сильно ударить по мне. Идеальной звезды в таких условиях все равно, впрочем, не выйдет… расставлены свечи, разложены фетиши… я зажгла первую свечу. Ее пламя затанцевало, затрепетало призрачным синим огоньком. Вторая, третья… когда вспыхнул фитилек последней, одиннадцатой свечи, в кончиках лучей звезды начала сгущаться сила. Невидимая для других, она потекла вдоль прямых линий, отразилась от углов, заметалась в гептаграмме, нарастая и взвиваясь вверх. С неизъяснимой тоской зазвучали струны тьмы, которую я заклинала. Я требовала, чтоб она забрала свое дитя, чтоб она унесла его вечной волной, растворила в себе без следа, без конца и начала… тьма сопротивлялась вызову. Из гробницы взметнулся холод, порывом ветра ударил меня, едва не погасив свечи. Мрак сгустился вокруг бледного, больного огня, наполняя мое сердце страхом. Так не должно было быть.
– Кара, нет!! – Крик Дракмара. Я обхватила себя руками, сжав до боли предплечья. Ритуал нельзя было останавливать… он пошел неправильно, и сила не может просто так рассеяться. Нет, остановиться поздно… А голос доносился будто издалека, из той самой тьмы… а в этом ли я мире? Страшный, могильный, сырой холод обвивал мое тело липкими щупальцами – не тот холод, от которого быстрее бежит по венам кровь, который заставляет румяниться щеки – нет, холод руки мертвеца, холод влажной земли в могиле, холод гнилой болотной воды. Мои непослушные губы едва вымолвили первое слово силы… первое, потом второе… сил петь заклятье не было, мой голос срывался, пальцы все сильнее сжимались.
– Кара…
– Нет, волшебница, остановись!! – Голос Дирика, самого лекаря не видно, слишком темно… значит, я все же в гробнице. Все в порядке… я сплету заклинание, и из мира исчезнет это зло. Я выйду на волю, я выйду на свет, солнце ослепит меня, согреет, я упаду на желтые шуршащие листья, впитывая в себя их яркость и красоту осеннего неба, и Дракмар будет рядом, он согреет своим теплом… судорога пробежала по телу. В центре гептаграммы проявились контуры чего-то живого, бьющегося, яростно сопротивляющегося. Темное, матовое тело…
Боги!
Я упала на колени, не в силах вздохнуть. Дыхание будто переломилось на две части – одна вылетела из меня резким вздохом, вторая застряла в легких, не давая набрать нового воздуха. Голова вспыхнула болью, слезы сами собой покатились из глаз. В центре звезды, спеленатый, как муха в паутине, бился Дракмар. Дракмар – Драко Марвин. Дракмар – ассасин, воин теней, всегда одетый в черное. Боги, боги…
Заклинание уже не зависело от меня, оно жило своей жизнью, делая то, что должно было. Я не знала! Я захлебнулась горькими слезами. Я не знала…
Я стояла на коленях, раскачиваясь, и не могла оторвать глаз от лица воина, побледневшего и искаженного. Мои ногти и пальцы впились мне в предплечья, но когда я почуяла, что момент его исчезновения близок, я протянула руки ему. Я уже не боялась вмешаться в собственное заклятье – чего я уже могу бояться?..
– Нет!
Прыжок разорвал тьму, Дирик мелькнул мимо меня, стремясь удержать Дракмара, которого уже затягивало в гробницу. Наши ладони – моя и ассасина – не успели сомкнуться, он исчез в темноте, и лекарь кинулся вслед… тяжелая крышка гробницы захлопнулась за Дракмаром. И она же напрочь отрезала руку и голову Дирика. Его изуродованное тело упало возле склепа. Я закричала.
Я упала ничком и заплакала. Я не плакала так никогда, и я почти не помню, что было в следующие несколько часов. Тьма, та тьма, которую я призвала, отомстила мне за гибель своего сына. Она сжимала меня когтями боли и ужаса, она крушила барьеры рассудка и разума, давила, ломала мое существо… но разве могла быть боль страшнее, чем его смерть? Его нет, его больше нет… я убила его своими руками. Я осталась одна. Это конец…
Когда я пришла в себя, моим телом овладело оцепенение. Слез больше не было. Возможно, их не будет уже никогда. О чем мне теперь плакать? Я поднялась, пошатываясь, придерживаясь за стену, и вышла прочь из гробницы Королей. Рухнула на колени на пороге, вдыхая чистый воздух… нет, не так я должна была выйти. Это были сумерки, и яркий свет не влился в мое сердце, воскрешая душу, мертвую от боли. Потускневшие листья лежали вокруг, ветер бродил среди деревьев, покачивая ветви, оголяя их. Ветви задрались к небу, словно в немой молитве… сумеречный лес. Я уснула…
Не знаю, сколько я проспала. Разве это важно? Что теперь важно? Я ощутила на себе руки Дракмара – как в у ночь у реки. Чувство это было так ужасающе реально, что я опустила глаза. Нет, конечно же нет… даже его призрак не выберется из запечатанного мною склепа, даже его тень не выскользнет из объятий мрака. Тени во мраке нет…
Мой кошмар не кончится никогда. Я поняла это четко и явно. Но умирать нельзя. Родители… мама… сестра. Для них. Для них я должна выбраться…
Без надежды, оставив душу в каменной гробнице, я уходила прочь, и не сразу заметила, что мои руки покрыты засохшей кровью. Вряд ли кровь была моей. Скорее всего, это кровь Дирика, смешного и верного, как пес, лекаря. Он тоже остался там, в гробнице. Стережет могилу друга… как подобало бы и мне. Его кровь тоже на моих руках, я убила не одного, а двух дорогих мне людей… пусть так. Моя вина тяжелее. Но к моей боли уже нельзя ничего прибавить, пусть моя мука хоть немного облегчит мою душу перед Высокими богами… если они сумеют вытащить ее из гробницы Марвина Драко.
– Кара!
– Да. Я хочу домой…
Это была ложь. Чем дальше я отходила от гробницы Королей, тем сильнее мне хотелось вернуться назад. Мое место было там, возле склепа, возле холодного камня, в неведомой глубине под которым – Дракмар. Но нельзя…
Лучший отряд отца проводил меня домой. Бывалые, опытные воины с тревогой смотрели на меня и избегали говорить. Я поняла почему, когда вернулась домой.
Я стала похожа на тень. Кожа казалась бледной до прозрачности, сиреневые тени залегли вокруг огромных глаз на тонком, призрачном лице… изгиб потемневших губ таил не капризность, а горечь. Отец устроил мне перекрестный допрос, я рассказала, что мои спутники погибли. Больше от меня ничего не добились…
Я сидела в комнате, днями не покидая ее, отказываясь от еды. Я играла на арфе и гитаре, я пыталась выплеснуть свою страсть и боль… безуспешно. Я начала бояться темноты – во тьме мне казалось, что у меня вместо сердца – открытая рана, что мои вены вскрыты, и по рукам не переставая течет кровь, мне было больно дышать, и все тело сковывало безотчетным ужасом. Мне снились кошмары… я не могла плакать…
Меня не трогали. Но так не могло продолжаться вечно. Как бы я ни старалась отбросить мир, мир не забывал обо мне. Меня помнили как дочь могучего воеводы, как красавицу с богатым приданым, как волшебницу. Собратья по магии уходили прочь, лишь взглянув мне в глаза, но молодцы упорно засылали сватов. Родители отказывали… отказывали снова… и все же пытались подговорить меня выйти замуж. Они надеялись, что замужество разгонит мою тоску…
– Кара… – в комнату вошла мама, осторожно прикоснулась к плечу, – пришли сваты.
– Прогони их.
– Почему? Это сваты от Мстислава.
– Опять…
– Он хороший парень, Кара… – мама присела рядом, ероша мои волосы, гладя плечи, – он будет хорошим мужем.
– Не моим…
– Но почему же? Чем он тебе не люб, дочка? Красив, знатен, воин…
– Не люб…
– Выйди к сватам, дочка. Скажи им сама, что надежды нет. Скажи это Мстиславу в лицо…
– Зачем?
– Иди.
Я машинально оделась. Темно-синее платье удивительно шло к моим потемневшим глазам и губам, к волосам, черным, как смоль. Жаль, меня не видел в нем Дракмар… жаль, жаль, жаль…
Сухие глаза обожгло слезой. Я не дала себе заплакать. Я вышла к сватам.
– Кара! – Улыбка Мстислава увяла, едва он увидел мои глаза. – Кара, скажи мне. Не люб?
– Не люб, Мстислав, прости. Не люб.
Он опустил голову, тряхнул темными кудрями. Красивый парень, добрый. Чье-то счастье, да не мое.
– А ты мне люба, Кара. Так люба… но не буду неволить, не стану глумиться.
Он обнял меня, поцеловал в лоб, вытер слезу с моей щеки.
– Не плачь, красивая. В чем дело? Найдешь своего любимого. Будь с ним счастлива.
– Не найду… – прошептала я в крепкое плечо, поддавшись слабости.
– Почему?
Он шептал тоже, и наш разговор не был услышан.
– Его больше нет…
Мстислав разжал руки, взглянул на меня внимательно и чутко, прикусил губу.
– Не люб я тебе, Кара – значит, не буду в неволю брать. Но я буду ждать тебя.
– Не жди. Не связывай себя обещаниями…
– Я не связываю. Полюблю другую – буду с ней. Будешь ты чужой – пойму. Но пока ты свободна и я ничей – знай, Кара, я жду.
Я поклонилась ему, поклонилась растерянным сватам и ушла. Отец нагнал меня в коридоре, отчитал, как дитя малое… я смотрела на него сухими яростными глазами. Поссорились. Зачем? Не могу я никому принадлежать… кто вынет мою душу из каменного склепа?
– Привет.
Я замерла, а сердце забилось, как бешеное. Подкатил к горлу ком. Призрак? Грезы? Сон?
Легкий звук шагов… я стою, боясь обернуться.
– Что ж ты, Кара? Меня нет давно, а ты замуж не идешь? – Знакомая насмешка в знакомом голосе…
Я повернулась. Дракмар стоял в нескольких шагах от меня, в богатой черной одежде, склонив голову… его насмешка была маской, и он не в силах был выдержать эту роль…
– Ты… жив?
На кончиках моих пальцев заискрилась голубая дымка, обвила их – и синяя молния метнулась в ассасина. Дракмар легко уклонился, не переставая улыбаться. Я кинулась к нему, сжала кулаки. Слезы застилали глаза, и я изо всех сил ударила его в грудь – раз, другой, теряя силы, и колени подогнулись… Дракмар поймал меня, прижал к себе, губами собирая мои слезы, укачивая меня, как ребенка… наш поцелуй был соленым и таким долгожданным… таким долгожданным.
– Я люблю тебя, Кара.
– Ты – моя жизнь…